Caged Hearts

Вот так просто сказал — и всё. А ведь когда-то я подумал бы дважды, прежде чем обсуждать свою болезнь. А теперь? Теперь мне казалось глупым зацикливаться на этом, тем более, в присутствии Эми и её мамы. Если уж Эми могла пренебрегать своим недугом, значит, могу и я.

Я вдруг вспомнил соревнования по бегу, когда Эми сказала, что она — самая быстрая в мире бегунья без ног. Её, казалось, никогда не волновал этот очевидный факт, по крайней мере, на людях. Я прекрасно понимал, как недовольна она была тем, что снова оказалась в инвалидном кресле. Но даже с этим она справилась самостоятельно, несмотря на все мои усилия, прикладываемые к тому, чтобы помочь ей.

— У Эми есть способность выявлять в людях наиболее активные стороны характера. Но я никогда не понимала, как она это делает, — весело сообщила Мейко-сан.

А я, кажется, знаю. Для начала стоит упомянуть эти её щенячьи глазки…

— Я не удивлена, что ей удалось увлечь тебя занятиями спортом. Если бы Рин не была настолько упрямой, я уверена, что Эми смогла бы растормошить и её тоже и заставить её бегать вместе с вами.

— О, точно! Рин же передавала привет! — моментально оживилась спортсменка.

Мать с дочерью переключились на разговор между собой, пока мы направлялись в столовую. Запах стоял замечательный, чувствовалось, что мама Эми здорово готовит.

— Ого, ты столько наготовила, что можно накормить целую армию! — удивлённо присвистнула Эми, глядя на накрытый стол.

— Разве это много? — усомнилась Ибарадзаки-сан. — Тогда вы можете взять что-нибудь с собой, когда будете уходить.

— Звучит здорово! В последнее время я ем в столовой, так что домашняя еда может внести определённое разнообразие, — оживился я, под аккомпанемент собственного желудка.

— В яблочко. Спасибо, мама.

На вкус еда была столь же хороша, как и на запах, и пока мы ели, беседа на время смолкла.

Эми поглощала еду с обычным для неё аппетитом, и я поймал себя на том, что тоже начал активнее работать челюстями.

— Итак, Хисао, я слышала, что у вас с моей дочерью установились весьма близкие отношения, хмм? — игриво подмигнула мне Мейко-сан.

Желание сказать нечто вроде «не совсем» было столь сильно, что я открыл рот, чтобы произнести это, но взял себя в руки. Мы близки, и от этого никуда не денешься. Эми же привела меня сюда, не так ли? К счастью, Эми и её мать расценили мою реакцию так, будто я был застигнут врасплох, а не как попытку возразить.

— Хех, думаю да. Всему виной утренние пробежки, — хмыкнул я.

— Ты говоришь так, будто в этом есть что-то плохое, Хисао, — слегка нахмурилась спортсменка.

— А для меня слышать такое — облегчение, — отозвалась её мама.

— Почему?

— Эми всегда пользовалась популярностью, но у неё никогда не было близких друзей, — пояснила Мейко-сан.

Это было для меня новостью. Я частенько видел Эми, общающуюся с одноклассниками на переменах. И, конечно, вся команда по бегу её обожала, но в то же время она предпочитала проводить большие перемены с Рин и со мной. Как бы то ни было, такого не ожидаешь от популярной девушки. Опять же, я на собственной шкуре ощутил, как неохотно она сближается с людьми, так что, нельзя сказать, что я был удивлён.

— У меня начали появляться сомнения, — продолжала мама Эми.

Эми закатила глаза к потолку и проворчала что-то, чего я не смог разобрать.

— А?

— Что?

— Что ты только что сказала? — уточнил я свой интерес.

— Ничего, — девушка слегка надулась.

Ибарадзаки-сан чуть не подавилась со смеху.

— Слишком много ты общаешься с фельдшером, Эми. Нужно будет провести с ним воспитательную беседу на тему развращения моей дочери.

— Не думаю, что это сработает, — покачал я головой. Вот если бы с ним провели воспитательную беседу по поводу глупых и неуместных шуточек… хотя это вряд ли сработает.

— Как бы то ни было, большую часть я переняла от тебя. Не от фельдшера, — заявила чемпионка.

— Не слушай её, Хисао. Она прирождённая лгунья, — парировала Мейко-сан.

— Пфф. Чёрта с два! — хмыкнула её дочь.

— Не знаю, не знаю, Эми. Мне кажется, твоя мать права, — с лёгкой усмешкой на губах поддразнил я свою девушку.

— Что? Ах ты, предатель! Ты должен быть на моей стороне!

— Да, но ты же солгала о своей ноге после встречи… ой! — Меня прервал пинок пластиковой ступнёй под голень, но слишком поздно: брови её матери уже поползли вверх.

— А что там насчёт твоих ног? — ласково спросила она, внимательно глядя на дочку.

— Ничего страшного. Просто я… ээ… немногопобылавинвалидномкресле, — использовала спортсменка свою старую уловку со скоростным вываливанием информации на человека. Но та, похоже, в очередной раз дала осечку.

Мать Эми быстро расшифровала последнюю пробормоченную фразу — подозреваю, у неё был обширный опыт в такого рода вещах — и на её лице появилось обеспокоенное выражение.

— Так вот почему он избегал отвечать на мои звонки… О, Эми, я знаю, как ты ненавидишь быть в инвалидной коляске. Неудивительно, что в последнее время ты в таком настроении! — воскликнула она.