Caged Hearts

— Сомневаешься? — понимающе спросил я.

Эми натянуто улыбнулась и пожала плечами. Она снова молчала, что, скорее всего, говорило о том, что я был прав и она начала жалеть, что взяла меня с собой. Не могу её винить; после того, как она так сильно старалась отшить меня, сомневаюсь, что она легко мне откроется. Если честно, я боялся, что она слишком торопится.

Но, пока мы ждали автобус, она сказала, чтобы я не давал ей шанса отступить, и, поскольку я всё равно пообещал, что поеду с ней, похоже, у неё не осталось выбора. Я не мог отступиться от своего обещания, а она — от своего.

Я лишь надеялся, что мы оба готовы к этому.

— Выходим! — раздался голос Мейко-сан.

Мама Эми достаточно быстро прошла через столовую, забрала нас и быстрым темпом направилась к дверям. Теперь я знаю, в кого Эми такая.

* * *

Автомобиль уже подъезжал к воротам кладбища, когда я почувствовал, как напряглась Эми, сидевшая рядом со мной. Я успокаивающе сжал её руку, и она немного расслабилась.

Мама Эми не пошла вместе с нами, объясняя это тем, что она предпочитает посещать могилу в одиночку. Эми прошла в ворота и обернулась, будто хотела убедиться, что я ещё здесь. Мы зашли на кладбище.

Я чувствовал себя некомфортно на кладбищах. Разбросанные в беспорядке надгробия служили напоминанием о людях, которые были когда-то живы. Как много из них умерли молодыми? Как много умерло в моём возрасте? Когда я скончаюсь, оставив после себя такую же метку? Сколько мне ещё осталось?

Сама идея того, что я могу не проснуться и больше не увидеть Эми, явно была не самой радостной. Она пугала меня, и я почти был готов развернуться и выйти с кладбища.

Я не желал ходить среди мёртвых людей, я не желал видеть эти надгробия и думать о том, кем они были и кем они могли бы стать, имей они хоть чуточку больше времени. Затем я поглядел на девушку, идущую рядом со мной, и смелость вернулась ко мне. Эми с ясным взглядом целеустремлённо шагала по дорожке, фактически бежала трусцой. Похоже, она думала, что чем быстрее мы придём, тем лучше.

— Мы пришли, — сказала бегунья и замерла в молчании.

Надгробный камень, поросший травой, и в целом ничем не примечательный, кроме имени, которое на нём выгравировано. Имя её отца. Взгляд Эми был прикован к этому камню. Через пару секунд она повернулась ко мне, на удивление спокойная, хотя и мрачная.

— Знаешь, вообще-то я не люблю розовый, — неожиданно сообщила чемпионка напряжённым тоном.

— Э, что? — опешил я. Это-то тут причём? Лучшего способа ошеломить меня Эми выбрать не могла.

— Я разминаюсь перед главным, — в том же духе продолжила она.

— А…

— Люди думают, что я люблю розовый. Наверное, это потому, что я люблю клубнику, и неважно, что она красного цвета, они считают, что розовый — подходящий цвет для клубники. И что это мой любимый цвет. Но это не так. Я слишком вежливая, чтобы кому-то сказать, что это не так, да и это совсем не та вещь, из-за которой стоит переживать, но я могу поспорить, что даже ты считал, что мой любимый цвет — розовый. Синий. Вот мой любимый цвет. Мои мама и папа — единственные, кто об этом знали. Теперь и ты тоже знаешь. — Всю эту речь бегунья проговорила чётко и медленно, слегка прикрыв глаза.

— Спасибо, что рассказала мне, — слегка склонил я голову, показывая, что польщён. С одной стороны — мелочь, но с другой — знак доверия.

— Не за что.

Повисла небольшая пауза, пока Эми решала, что сказать дальше, и делала быстрый вдох.

— Я не смогу чисто спеть даже под угрозой смерти. Я могу напевать под нос, но я никогда не могла действительно спеть песню. Для меня это и не важно, в любом случае я не фанат караоке.

— Ну, одну потенциальную идею для свидания теперь можно выбросить, — отметил я.

— Люди считают, что я действительно популярна и очень дружелюбна, но у меня всего лишь несколько близких друзей, — та-ак, а вот теперь, моя девушка начала говорить действительно важные вещи. — Возможно потому, что я никого к себе не подпускаю, или же из-за боязни потерять близкого друга. Не так много людей достойны подобного риска. Я не умею говорить «прощай».

— Иногда мне кажется, что я бегаю просто потому, что это то, чем я занималась вместе со своим отцом, — продолжала Эми печальным голосом.

И ожидаемо, и неожиданно.

— Ты не первый мой парень. На втором году обучения в «Ямаку» я встречалась парнем, но в итоге мы расстались, потому что я не хотела подпускать его ближе. Он не смог смириться с отдалённостью между нами.

Скорость, с которой она произносит слова, немного увеличивается, как будто это последний рывок перед финишной прямой. И хотя я благодарен ей за такую откровенность, но эту информацию желал бы получить не сейчас.

— На самом деле, я на год старше тебя. Все думают, что я младше, потому что я маленькая, но мне пришлось пропустить год из-за аварии.

Вот. Самое главное. То, о чём Эми прежде старательно избегала говорить. Я обратился в слух.