California (СИ)

Найти дело всей своей жизни трудно, порой на это уходят десятилетия, и капитану Джеффу в этом плане несказанно повезло. Он искренне любил свою службу. И нет, вовсе не потому, что она приносила пользу общественности и поспособствовала восстановлению справедливости в том деле с отцом. Просто Джефф считал, что они подходят друг другу. С самого детства он знал, что будет работать в полиции: раскрывать преступления, подвергать свою жизнь опасности, ночевать в архивах, разгадывать самые сумасшедшие головоломки и орать на подчинённых. Работа копа всегда занимала в его жизни одну из важнейших ролей, после шотландских пабов, конечно же, но в такой день, как сегодня, единственное, что хотел сделать капитан — пустить себе пулю в лоб.

— У вас есть ещё полчасика, — Джина сочувственно поджимает губы и пожимает плечами.

Джефф достаёт из заднего кармана пачку сигарет.

— Перед смертью не надышишься.

Сегодня был один из самых паршивых дней в практике капитана, и, о боги, лучше бы он проводил спецоперацию по захвату какого-нибудь пришибленного отморозка, чем весь день провел в полицейском офисе. Ведь с десяток пришибленных отморозков в форме и с тупым выражением лица — гораздо опасней. Для его нервной системы. С самого утра мозг Джеффа беспощадно и жестоко насиловали, а он лишь заливал свое отчаяние восемь раз остывшим эспрессо из автомата и молился о том, чтобы к концу смены он мог как максимум стоять на ногах. Ему ещё одну пьяненькую блондинку с очередной попойки забирать. А для этого нужно нервов и сил куда больше, чем для полицейского участка в самом сердце Голливуда.

Ах да, у Голливуда же нет сердца.

— Капитан, простите, но вы куда?

Джина догоняет мужчину уже в дверях, ведущих на задний двор. Он прикрывает глаза, считает до пяти и оборачивается с самой что ни на есть угрожающей улыбкой на уставшем лице.

— Если кто-нибудь из вас побеспокоит меня в течение этих никчёмных тридцати минут, а в особенности Мартин, которому я давно намереваюсь оторвать яйца, которых у него нет, я вам навешаю таких дел, что рождественские выходные станут вашей утопией.

Джина сглатывает испуг, отдаёт капитану честь и удаляется в противоположном направлении. «Чёртовы детективы совсем страх потеряли», — думает Джефф, открывает тяжёлую дверь и выходит на спортивную площадку. Ноябрьский вечер обволакивает полицейского своей прохладой, приводит мысли в порядок и даже на долю секунды поднимает упавшее настроение. Он кладёт на перила телефон, докуривает сигарету и направляется к турникам. Ему просто необходимо настроиться на нужный лад перед грядущей взбучкой.

Полчаса проходят быстро. Как по заказу, из приоткрытой двери уже выглядывает макушка до чёртиков напуганного сержанта Кларка.

— Сэр, он в вашем кабинете, — нервно бормочет парнишка, закрывая за собой дверь.

— Что ж, готовь задницу, Баттс, сейчас её знатно поджарят, — сам себе говорит капитан.

Он спрыгивает с турника, разминает шею и плечи, даёт себе пару минут на перекур, и, наконец, покидает территорию заднего двора. В участке царит хаос и вакханалия: всё, как и полчаса назад, год, пять лет. Джефф пересекает тёмный коридор широкими шагами, одним своим суровым и надменным взглядом распугивая служащих и гражданских. В голове одна мысль: «Какого хрена он приехал?», в висках пульсирует, в желудке пусто. Охрененный, чёрт подери, денёк выдался. А так всё хорошо начиналось.

Джефф толкает стеклянную дверь.

— Добро пожаловать, — сухо бросает капитан сидящему в его кресле мужчине.

Не будь это шеф департамента полиции Лос-Анджелеса — Джефф набил бы ему морду за такую фривольность. На самом деле, Дункан Уикери был хорошим мужиком, и капитану он даже нравился за свою простоту, но, как правило, такие его налёты в полицейский участок не сулили ничего хорошего. И никакой опыт, никакие психологические уловки не смогут разгадать выражение морщинистого лица старшего. Он и умиротворён, и в ярости одновременно. Вообще, Дункан никогда ни у кого не вызывал страха. Уж слишком располагающе он выглядит — Джефф всегда сравнивал его с худым Сантой. Такая же добрая улыбка, морщинки у глаз, разве что, бороды нет.

— Садись, Джефф, — седовласый мужчина кивает в сторону одинокого стула.

Капитан выбирает диван. Он выжидающе смотрит на Уикери, на циферблат часов, а затем на свой стол. Рапорта об увольнении нет — уже хорошо.

— Я уже обошёл участок, — шеф отвечает на мысленный вопрос капитана. – Ты и сам всё знаешь о замечаниях: начиная от прохлаждающихся на парковке патрульных заканчивая отсутствием некоторых детективов на своих рабочих местах.

— Так они же на де…

— На деле только детектив Майерс, мне уже доложили.

«Майерс… чёртов старик! Надо его уволить, нарушает всю нашу корпоративную этику, — думает Джефф, сжимая челюсти».

— Я решу этот вопрос.

— Оставь это, — Дункан обречённо вздыхает, и два полицейских встречаются тяжёлыми взглядами. — Ответь только на один вопрос, Джефф: сколько ещё законов тебе нужно нарушить, чтобы ты успокоился?