California (СИ)

Джефф в ступоре замирает. Он хмурится и складывает руки на груди, наблюдая за тем, как девушка по-хозяйски усаживается на его стол, отодвигая папки и канцелярские принадлежности. У него совершенно нет времени на её игры, однако в эту же секунду он закрывает жалюзи и поворачивает ключ в замке.

— Нормально, — сухо отвечает мужчина.

Эмма в удивлении поднимает брови. Она слышала, что ему сделали выговор, и, возможно, передадут расследование какому-то детективу, как с тем делом о пропаже ребёнка. Передачу отложили только из-за его успешной поимки маньяка, из-за которого он и забыл о Тарино. Но если бы не было Эммы — не было бы и маньяка. Она чувствовала вину и ответственность и искренне хотела помочь Джеффу, как он помог ей.

— Правда? — девушка усмехается.

Джефф устало трёт переносицу, наблюдая за её хрупкой фигурой, что устроилась на его столе, свесив длинные стройные ноги. Он смотрит на её приоткрытые губы и отводит взгляд. Дурак. Повёлся, поддался… проиграл? Ну уж нет.

— Эмма, у меня куча дел.

— Жаль, а я пришла рассказать тебе о том, как сходила в «Авалон» около недели назад.

Мужчина устало закатывает глаза.

— После того, как я расскажу тебе как Хартс вчера сыграли с Абердином.

— Э-эм, зачем?

— Ну, а зачем мне знать, как ты сходила в клуб? — фыркает коп, садится за свой стол и откидывается на спинку стула.

Вид ему открывается славный. Джефф не может оторвать взгляда от её изящной талии, от её кудрей, каскадом спадающих на ровную спинку, прикрытую лишь тонкой тканью кружевного топа. Мужчина качает головой и отводит взгляд. Нельзя, нельзя задерживать на ней свой взгляд! Это приводит к необратимым последствиям. Да и Эмма полюбоваться собой надолго не позволяет: тут же оборачивается и с прищуром смотрит на капитана. Джефф приходит к выводу, что задняя её половина куда лучше. Хотя бы потому, что не разговаривает.

— Я раздобыла много полезной информации по твоему делу, — хладнокровно отвечает она.

Брови Джеффа поднимаются вверх, и он несколько секунд смотрит на неё, размышляя — верить или нет. Но она говорит так уверенно, что сомнений не остаётся. Если бы он знал, что вместо того, чтобы учить сценарий, Эмма всё утро перед зеркалом репетировала этот разговор!

— По нашему делу, — лёгкая улыбка трогает его угрюмое лицо.

— Ну, конечно. Я ведь забыла о фундаменте наших отношений.

— Наших отношений? — Джефф встаёт из-за стола и хмурится.

Эмма прикусывает язык, начиная нервничать. Мужчина подходит к шкафчику и изучает взглядом полку, к которой приклеена буква «Т». Он вытаскивает папку и возвращается к столу, выжидающе уставившись на Эмму. Она пересаживается на стул.

— Я имею в виду, деловых отношений, — дрожащим голосом поясняет девушка, снова и снова ругая свой длинный язык.

— Я слушаю.

Несколько секунд собираясь с мыслями, Эмма громко вздыхает и начинает свой небольшой рассказ. Ни о чем не умалчивая и раскладывая по полочкам каждую деталь, девушка докладывает обо всем: о тех странных девицах — Престон и Брианне, об их подруге, которая лежит в больнице и о том, что к этому наверняка причастен Вуд. О Тарино, об Энтони и обо всех, кто находился в той странной вип-ложе, об их непонятной реакции на простую воду, к которой Дэвид запретил Эмме даже прикасаться, а она всё же посмела её заказать. Она не упустила ни одну деталь, и уж точно не чувствовала себя предательницей. Мир наркотиков опасен и жесток. История о девушке, что теперь лежит в больнице, вероятно, с передозировкой, лишь побудила в Эмме желание помогать следствию. Раньше одна лишь мысль о такой альтернативе пугала девушку и приводила в ужас — она не могла смириться с тем, что ей придётся следить за своими коллегами, за теми, кто привёл её в этот мир большого кино. До тех пор, пока она не поняла: наркотики и прочая дрянь — это не изнанка Голливуда. Это его лицевая сторона.

— Ни черта не слышу, — Джефф прислоняет к уху динамик её телефона и задумчиво прикусывает губу.

Эмма чувствует себя героем Америки. Несмотря на то, что капитан сотню раз опускал её на землю, она свято верит в то, что Голливуд от наркоты очистить можно. Иначе… она не хочет видеть себя в этом болоте.

— Это что, Тарино там говорит?

— Да. Я уже сказала, он как из ниоткуда возник.

Запись обрывается на том моменте, когда она уже оказывается на улице. Джефф тяжело вздыхает и возвращает Эмме телефон.

— Нужно будет перенести запись в мой ноутбук, затем отдать айтишникам. Уберут посторонний шум, сейчас бесполезно слушать что-либо — музыка слишком громкая и шорохи эти.

Девушка неуверенно кивает. Немыслимое облегчение обволакивает все её тело. Как долго она пыталась ему рассказать! И, наконец, её совесть осталась чиста.

— Теперь с тобой поговорим, — Джефф встаёт из-за стола.