California (СИ)

И самое забавное то, что Джефф ничего и не сделал, чтобы занимать восемьдесят процентов её мыслей, в то время как остальные двадцать она словесно сокрушалась из-за знакомства с ним. Угрожал, шантажировал, пугал, издевался, усмехался, оскорблял — да чего только между ними не было! А ей как мёдом намазано в этом несчастном участке, в его несчастном кабинете. И тот поцелуй — был ли это секундный порыв нежности или, может быть, у капитана метод такой для успокоения потерпевших, Эмма не знала. Однако её раздражало то, что она не может выбросить его из головы, и всё ждёт, когда же он заявится к ней с бешеным желанием повторить или хотя бы, хотя бы поговорить о произошедшем. Но он не приходил. Даже если обещал её навещать, даже если иногда звонил и сухо спрашивал о её самочувствии — этого было недостаточно.

И в один из таких дней, когда её больничный заканчивался так же, как и терпение, Эмма решила действовать.

— Ты куда собралась?

Алекс, последние три дня докучавшая ей своими бесконечными вопросами о «том копе-красавчике», резко встаёт из-за стола и следует за подругой. Эмма надевает на Лаки ошейник — её алиби, и устало вздыхает.

— Надоело дома сидеть. Завтра на съёмки. Надо проветриться, — максимально безмятежно отвечает девушка и почёсывает за ушком счастливого пса.

Он-то не знает, что корыстная хозяйка собралась его выгулять далеко не по доброте душевной.

— А зачем так вырядилась?

Эмма смотрит на свое отражение в зеркале и недовольно хмурится. Она абсолютно неосознанно делает это, да даже и вспомнить не может, чем она думала, когда надевала этот коротенький кружевной топ, узкие джинсы, скрывающие разодранные коленки и босоножки на высоченном каблуке. И как красилась полтора часа она тоже, тоже не помнит! Честное слово.

— Эмма?

— Я просто… хожу как зомби в последнее время, вот решила принарядиться! — парирует блондинка и уже тянется к ручке двери.

— Ты за Лаки собралась на каблуках бегать?

Взгляд Эммы в панике метается по квартире. Три секунды на размышление.

— Буду вечером!

Наконец, выбравшись из плена вопросов и догадок подруги, Эмма выходит с Лаки на улицу. Воспоминания о том отморозке обволакивают девушку, посылая неприятную дрожь по всему телу. Нет. Она не может оставаться у Алекс. Ей пора искать своё жилье.

— Лаки, милый, пощади, — Эмма едва успевает за пронырливым псом, и вместе они выруливают к перекрёстку.

До назначенного пункта им остаётся пару ярдов. Актриса довольно улыбается, когда на горизонте виднеется знакомое здание. На крыльце о чем-то переговариваются между собой полицейские, какая-то дама громко ругается по телефону и размахивает документами — наверняка чей-то нерадивый адвокат, а кто-то заталкивает в служебный автомобиль обвиняемого в наручниках. Эмма тяжело вздыхает: с каких-то пор эта обстановка стала для неё такой привычной, если не сказать родной. Она останавливается у крыльца и озадаченно смотрит на Лаки. Эту часть плана она не продумала.

— Тебе туда нельзя, малыш, — актриса присаживается на корточки перед собакой и целует его в нос. — Ты сильно на меня обидишься, если я ненадолго привяжу тебя к велосипедной стоянке?

Но Лаки, кажется, все равно, где изучать обстановку. Девушка вытягивает его поводок и привязывает к металлической стойке. Пёс в непонимании смотрит на хозяйку.

— Скоро вернусь, обещаю.

Наконец, спустя недолгую сцену прощания с Лаки, девушка взбирается по металлическим ступенькам и под тяжёлые взгляды полицейских заходит внутрь. Знакомый запах бумаги, пончиков и крепкого мужского парфюма ударяет в нос, пока она уверенно идёт в нужный кабинет.

— Мэм, вы куда? — девушка в полицейской форме за ближайшим столом к двери вдруг приподнимается.

— А капитан Джефф у себя?

— Да, но к нему нельзя…

— Мне можно, — Эмма лучезарно улыбается и открывает дверь.

Джефф не поднимает и взгляда, полностью сосредоточившись на каких-то бумагах. Эмма не видела его три дня, и теперь он кажется ей совсем другим человеком. Вернее… другим человеком он был с ней в тот вечер. Сейчас за своим рабочим столом, со взъерошенными волосами, уставшим и сосредоточенным взглядом серо-голубых глаз, в уголках которых россыпь морщинок, а на лице ни единой эмоции, капитан Джефф выглядит собой. Таким, каким она привыкла его видеть. Суровый, занятой, грубый. Она неловко прокашливается.

— Джина, клади документы на стол и ещё раз позвони этому Уоллису, ни за что не поверю, что хвалёная полиция Калвер Сити замнёт это дело, — тараторит он, перелистывая одну страницу увесистой папки за другой.

— А я вот поверю, — Эмма хихикает.

Джефф, наконец, поднимает взгляд. Эмма не ждёт, что он сейчас же встанет из-за стола, поцелует её и скажет о том, как он скучал. Но его абсолютно равнодушное выражение лица её ранит.

— Эмма? Что ты здесь делаешь? — из-за стола он все же встаёт и даже подходит к девушке.

Но не выглядит так, словно рад её видеть. Эмма сглатывает обиду и гордо вздёргивает подбородок.

— Как продвигается дело о наркотиках?