California (СИ)

— Я была с папой, — честно отвечает Эмма, натягивая на ноги удобные босоножки. — Он прилетел вчера, когда в новостях прочёл о том, что на меня напал этот придурок. Всё? Вопросов нет? Я могу идти?

Эмма отводит взгляд, мысленно успокаивая себя тем, что сказать часть правды не так плохо, как солгать. В конце концов, эта не та ложь, которая приведёт за собой последствия. А рассказывать кому-то о Джеффе, о том, что произошло между ними, когда ты толком не уверен в том, что между вами вообще когда-нибудь что-либо происходило — последнее дело. Ей бы самой разобраться и избавиться уже наконец от этого чёртова чувства стыда, что разъедает изнутри и не даёт думать нормально. Как она могла позволить себе переспать с кем-то в состоянии полного беспамятства? И совсем не важно, что этим «кем-то» является непреклонный предмет её обожания. Или всё-таки не такой уж и непреклонный?

Алекс неловко трёт шею и отступает, позволяя Эмме пройти.

— Так бы сразу и сказала. А я уже собиралась звонить этому твоему копу, чтобы поднимал группу розыска.

Актриса прикрывает глаза и делает глубокий вздох. Любое упоминание о нём её раздражает. По крайней мере, сегодня утром. По крайней мере, пока она на пятьдесят процентов уверена, что он воспользовался ей этой ночью.

— Уверяю тебя, Алекс, он будет одним из первых, кто запишет меня в навсегда без вести пропавшие, узнав такую потрясающую новость, — девушка горько усмехается, берётся за ручку двери и напоследок оборачивается к подруге. — Не переживай, со мной всё отлично. Буду вечером.

На губах каскадёрши играет лукавая улыбка. Она облокачивается спиной о стену и качает головой, громко усмехаясь.

— Ох, знаю я эту фразу.

Когда пулеметная очередь из вопросов и упрёков Алекс остаётся позади, Эмма со вздохом облегчения выходит на окутанную настоящим калифорнийским пеклом улицу. Телефон в сумке начинает бешено вибрировать, и на этот раз беспокоится Саманта. Эмма закатывает глаза, нажимает отбой и мысленно извиняется перед подругой, обещая обязательно ей перезвонить и озвучить ту же полуправдивую версию, которой успокоила Алекс минутой ранее. Друзей у неё всегда было достаточно: с раннего детства для девушки никогда не было проблемой заводить новые знакомства — полезные и не очень, прочные и на пару дней, однако такое беспокойство со стороны Алекс и Сэм иногда её подбешивало. «Я сама по себе, — говорила Эмма, и сама же мысленно сокрушалась, ругала себя и думала: Дура! Ты бы на их месте тоже волновалась, тоже названивала бы и ругалась». Это был замкнутый круг — без конца и края, когда такая непривычная забота её и радовала, и раздражала, была необходима и мешала. Кажется, это называется эгоизмом.

«Нет, — думает про себя Эмма, — Это называется биполярное расстройство в действии».

Путь до этого несчастного особняка занимает времени чуть больше обычного, но актриса приходит как раз вовремя. Стоянка завалена автомобилями, из одного трейлера в другой то и дело снуют осветители, монтажёры и операторы, в одном из которых Эмма узнает Эрика.

— Вы только посмотрите, кто вернулся в большое кино! — парень оставляет свою обожаемую камеру у трейлера и расставляет руки для объятий, куда с удовольствием ныряет блондинка.

— С большим ты, конечно, загнул, — она лучезарно улыбается и отстраняется от Эрика, разглядывая его лицо.

— Это мы, парни, умеем.

Эмма звонко смеётся, а паршивое настроение и отголоски похмелья вдруг уходят на второй план. Она всё ещё не может признать, что скучала по этой обстановке и этим людям, однако уйти с головой в съёмочный процесс – то, что ей так необходимо сейчас. Здесь не так много людей, которых она искренне рада видеть, которые звонили ей и беспокоились за неё, и все они — её лучшие друзья. Девушка опускает взгляд и чувствует, как от стыда алеют щёки. Не должна она быть такой с ними резкой из-за этого неприступного айсберга, что одним щелчком пальцев может превратить её жизнь в никчёмную пыль. И, когда желание взять телефон и извиниться перед Алекс за утренний игнор, вдруг овладевает девушкой, на периметре появляется человек, которого она обязательно обозначит как самого никчёмного в своей биографии. Денни Дито собственной персоной.

— Эмма, звёздочка наша, как твоё самочувствие?

Девушка отстраняется от Эрика, похлопывает его по плечу и, наконец, в презрении смотрит на режиссёра. Он поглаживает щетину, явно недовольный её выбором одежды, скрывающий длинные загорелые ноги.

— Спасибо, всё прекрасно.

— Я рад. Знаешь, что это значит?

— Что я буду работать, как проклятая?

— Бинго! — мужчина взмахивает указательным пальцем и добродушно смеётся, жестом приглашая её в особняк. — Видишь ли, срок аренды подходит к концу, а все сцены, в которых ты не задействована, мы уже отсняли.