California (СИ)

Размытый образ высокой белокурой женщины предстаёт перед актрисой, когда она напрягает память, чтобы вспомнить о своей матери хоть какие-то детали. Райан никогда не показывал боли от её ухода, он всегда говорил банальную для всех отцов-одиночек фразу: «Твоя мама ушла, но она не переставала тебя любить». Эмма никогда в это не верила. Разве можно уйти, когда любишь? Ведь любовь — это полностью врасти в человека, стать с ним неразрывным целым. Особенно, если это касается материнской любви. Тем не менее, она никогда не держала на неё зла. Папа научил её спокойно принимать этот факт, часто подшучивал и называл себя «великим страдальцем», которому пришлось пройти через выпадение зубов, начальную школу, дебилов-одноклассников, ПМС, первую любовь и выпускной.

— Так вот, откуда у тебя такая способность крутить хвостом.

— У каждой семьи свои скелеты в шкафу, — блондинка пожимает плечами, сразу же вспоминая ту фотографию в спальне с Джеффом и его мамой.

— Не без этого.

Наступает неловкая, неуютная тишина. Капитан устало потирает шею, пробегает взглядом по лицу девушки и громко выдыхает. Эмма не может определить, какой это из вздохов: раздражения или усталости. Она обхватывает себя руками и поджимает губы.

— Пойдём в дом. Ты замёрзла.

— Нет, мы… — запинаясь, она в тысячный раз ругает себя. Эмма хочет, безумно хочет остаться. Но дикая женская логика, гордость и воспитание не позволяют ей в эту же секунду броситься ему на шею. — Мы поедем, вызови нам такси.

— Да ладно тебе. Я тебя не убью. По крайней мере, не сегодня. У меня просто нет на это сил.

Актриса смеётся и вдыхает прохладный ночной воздух. Ветер с океана заставляет всю кожу покрыться мурашками, а ещё взгляд, этот его прямой взгляд. И наконец, спустя несколько минут словесной перепалки, Эмма пожимает плечами и поднимается по ступенькам, пока Джефф берет спящего Лаки на руки и относит в дом. Она медлит перед тем, как войти внутрь, ведь не знает, совершенно не знает, что её ждёт в этих стенах.

— Ты у двери будешь ночевать? Я могу отдать Лаки твою кровать?

— Иду, — девушка спотыкается о ступеньку, но, наконец, оказывается в тёплой освещенной гостиной.

Пока она ждёт капитана, до полусонного сознания вдруг добираются его слова. «Твоя кровать» — в его доме. Эмма расплывается в улыбке и облокачивается о дверной косяк. Она бы хотела делить с ним быт, готовить ему завтраки, ждать на обед и спрашивать по телефону, рыбу или мясо хотел бы он на ужин. Но реальность в эту же секунду волной сбивает её с ног. Всё, что ждёт её завтра: бесконечные дубли, недовольный Денни, сырой и жуткий особняк. И с каких пор дело всей её жизни ей кажется чем-то принудительным и рутинным?

— Если хочешь, можешь переодеться, принять душ, чтобы завтра снова не доставала меня просьбами отвезти тебя в квартиру, — говорит Джефф, спускаясь по лестнице.

Она сразу замечает в его руках сложенную белую рубашку. Детали пазла складываются в одну картинку, когда Эмма понимает, что Джефф отнёс Лаки в свою спальню, где и взял одежду. Девушка беззвучно смеётся, чувствуя, как целая волна умиления обволакивает её тело. Капитан весь день провозился с её питомцем, снова и снова доказывая, что у него есть сердце. И как же ей хочется его забрать.

— Если ты не против… я могу принять душ?

— Помнишь, где ванная? — он отдаёт ей рубашку и, не задерживаясь, идет на кухню. — Там найдёшь полотенце и… — Джефф останавливается в дверях, чешет затылок, прокашливается. — И мои боксеры.

Щёки Эммы мгновенно вспыхивают румянцем. Она быстро кивает и спешит на второй этаж, только бы избежать этого прямого, прознающего насквозь взгляда. Наконец, найдя нужную комнату со второй попытки, девушка закрывает дверь и подходит к раковине, набирая в ладони холодной воды. Это совершенно не помогает привести в порядок мысли, зато лёгким движением осаждает пламя её щёк. Прохладная вода — лучшее удовольствие для неё сейчас, и Эмма, скидывая с себя всю одежду, уже буквально вросшую в её хрупкое тело, заходит в душевую кабинку. Вода приводит её в чувства, убирает усталость, обволакивает все тело своей неиссякаемой энергией. Блондинка берет его гель для душа, который пахнет свежестью мяты, прикрывая глаза в наслаждении. Это его запах, она в его доме, в его ванной комнате, в его душевой кабинке. Образ обнаженного капитана навязчиво пробирается в голову актрисы, пока она всячески отгоняет его от себя. Отгоняет эти сильные руки, которые скользят по его рельефному телу, эти мокрые волосы, эти капли воды, стекающие по животу и ниже…

По всей ванной комнате вдруг раздаётся стук в дверь.

Эмма вздрагивает и выключает воду, оглядываясь в поисках полотенца.

— Вот чёрт.

— Эмма, — приглушенный голос за дверью добавляет блондинке паники. Она не может найти ничего из того, что назвал капитан. Ничего из того, что может прикрыть её тело, кроме его белой рубашки. Но не наденет же она её на мокрое тело! — Эмма, ты там не уснула?

— Н-нет, — она, полностью обнажённая, решается открыть дверь, оставляя лишь щёлочку.