California (СИ)

Капитан украдкой смотрит на Эмму, а во взгляде его — борьба, нет, целая война. И она замирает в ожидании.

— Может быть, вы ничего не знаете обо мне, — мужчина вздыхает и устало трёт переносицу. — Но я знаю о ней всё. Знаю, что она любит все эти отвратительно-приторные напитки и мороженое. Знаю, что мило морщит нос, когда злится или, наоборот, когда хочет засмеяться, но не может этого показать. Знаю, что она никогда не учит сценарий на пустой желудок, а ещё она кошмарная певица. Я знаю, что она во сне дышит так тихо, что приходится прислушиваться — жива ли она или задохнулась от своих безграничных амбиций. Я всё это знаю, я знаю, знаю каждый её шаг и поэтому могу её защитить. Так что вам нечего бояться и не в чем сомневаться.

Эмма в оцепенении смотрит на мужчину перед собой.

В его словах ничего, кроме правды. В них искренность и отчаяние, в них уверенность и желание, в них любовь и обожание, её обожание и её любовь. Это такой всплеск чувств, который держать в себе просто опасно для здоровья — иначе она разорвётся на части от их переизбытка. Эмма встаёт со стула и, игнорируя очередной слёзный приступ, преодолевает малейшее расстояние между ней и Джеффом. Рядом нет никого, между ними нет целого спектакля для папы, есть только что-то зарождающееся большое, что-то, что нет сил в себе хранить. И Джефф, что стоит чернее тучи, вовсе не сопротивляется, когда она встаёт на носочки, обхватывает ладонями его угрюмое лицо и целует. Сама целует.

Он усмехается ей в губы, по-хозяйски смыкает свои руки на её талии и отвечает на поцелуй. В нём мольба — мольба на правду и на взаимность. И когда его руки сжимают её талию, когда его губы с её губами сливаются, никаких сомнений не остаётся. Здесь нет речи о раздражении, ненависти и вынужденности. Здесь просто есть они.

Когда Эмма неохотно отрывается от его губ, Джефф с лёгкой улыбкой смотрит на смущённую девушку. Он отпускает её из своей цепкой хватки и неловко трёт шею. У обоих вопрос: «Что это, чёрт возьми, было?» развеивается неловким покашливанием отца Эммы.

— Простите, — приглушенно отвечает капитан и хватает со стола пачку сигарет, избегая прямого взгляда актрисы.

Вот так взрослый тридцатилетний мужчина превратился в незрелого мальчишку, которого спалили родители.

— Я подышу воздухом, а вы поговорите.

Когда от Джеффа остаётся лишь шлейф его крепкого парфюма, Эмма тяжело вздыхает и решается, наконец, повернуться лицом к своей проблеме, которую она вот уже как двадцать один год зовёт папой. Какие только её выходки он не уличал, но с мужчиной перед отцом она ещё не целовалась. Кажется, он сейчас просто схватит её за руку и потащит в аэропорт после такого представления, но его тёплая улыбка развеивает все страхи. Эмма улыбается в ответ и пожимает плечами.

— Эм, — мужчина тяжело вздыхает, одаривая её тяжёлым взглядом. Слова даются ему с трудом, но он набирает больше воздуха в лёгкие и отводит взгляд. — Вы предохраняетесь?

Девушка в удивлении открывает рот. Её словно заживо подожгли, а затем окатили ледяной водой.

— О боже, пап, — Эмма прячет лицо в ладонях и беззвучно смеётся.

Райан отворачивается. Ему тоже неловко.

— По-твоему, это смешно?

Смех перерастает в истерический, и Эмма опирается о кухонную стойку, не в силах сдержать себя. Щеки пылают так, что от такой температуры загорается все тело.

— Это очень смешно! — сквозь смех выдавливает она.

— Нет, мы с тобой это никогда не обсуждали, но… — Райан хватает банку пива и запивает свое смущение. — Чёрт, это должна была быть обязанность твоей матери, но раз она свалила на меня все свои полномочия, ты должна выслушать.

На кухню вдруг заплывает большая грозная туча по имени Джефф, молча открывает холодильник и достаёт оттуда несколько кусков пиццы на тарелке. Райан и Эмма переглядываются, когда капитан вдруг вспоминает об их существовании в своём доме.

— Просто твой пёс сейчас завоет от голода, — поясняет мужчина и так же беззвучно уплывает на улицу.

— Ему нельзя эту гадость! — Эмма кричит ему вслед, но сталкивается лишь с захлопывающейся дверью. Опустив взгляд и сосчитав до десяти, она поворачивается лицом к отцу. — Продолжим?

— Тут нечего продолжать, — Райан подходит к столу, берет свою сумку-планшет и направляется к двери.

Девушка замирает на месте, в ужасе наблюдая за тем, как беспечно он допивает свое пиво. Она накрывает лицо руками и качает головой, отказываясь верить в происходящее.

— Папа, нет… — отчаянно шепчет она.

— Что «нет»? Такси мне где поймать?

— Я не готова уезжать отсюда, — Эмма готова заплакать, облокотившись о стену и не отрывая ладоней от своего раскрасневшегося лица.

– Да остаёшься ты, — поставив свою полюбившуюся банку пива на стол, полицейский подходит к дочери и убирает её руки от лица. — Слушай, у меня все равно нет денег на второй билет, так что поживёшь тут до моей следующей зарплаты.

Очередная порция холодной воды окатывает Эмму. Она сначала в оцепенении, а затем, когда до неё доходит вся суть его слов, с широкой улыбкой смотрит на отца и бросается в его объятия, бесконечно скандируя слова благодарности.