Can't help falling in love (СИ)

Финн достал фотографию Милли, которую оставил себе, из кармана. Единственную фотографию из тех двадцати снимков, что она вложила в его конверт на праздник. Практически девяносто процентов из них были, конечно, очень откровенными, но была и парочка, где она просто дурачилась и позировала на камеру. Он выбрал всего одно фото, запавшее ему буквально в душу. На нём Браун тискает свою собаку Зигги и наверняка громко хохочет. И это её безграничное детское счастье буквально запечатлено на её лице.

Вулфард вернул ей остальные девятнадцать фотографий, потому что не хотел смущать девочку после их разговора; она ведь могла очень волноваться относительно того, что подобные личные снимки всё ещё хранятся у него (хотя у него всё равно была бы их переписка), так что он посчитал необходимым отдать всё хозяйке. Но конкретно это фото… Он не смог вложить его обратно в конверт. Ему хотелось оставить это портативное солнышко себе, потому что эта улыбчивая девочка в любом случае уже умудрилась покорить его сердце своей непосредственностью и открытостью.

И сейчас он смотрел на неё и чувствовал, как всё внутри него буквально переворачивается от того, что он сделал с ней. Она ведь действительно ещё такая девочка, такая маленькая, а он уже разбил ей её хрупкое светлое сердечко. И кто он после этого?

— Хэй! — Постучал по косяку Джек, заглядывая в его номер. — Ну как ты?

— Дерьмово, — ответил негромко Финн, по-прежнему не отрывая взгляда от фотографии.

— Это из-за Милли, да?

Вулфард лишь согласно покачал головой.

— Ну вы, ребята, конечно, даёте, — тяжело вздохнул друг, садясь на стул. — Из тебя, оказывается, вышла отменная королева драмы, Финни.

Тот скривился.

— О, заткнись!

— Серьёзно. — Развёл руками Джек. — Посмотри, во что ты теперь превратился. А у нас завтра выступление, и вообще…

— Какое завтра число? — Вдруг подорвался с места Финн, чем напугал задумавшегося друга.

— Девятнадцатое февраля, а что? — Джек смотрел за тем, как Вулфард вдруг начал носиться по своему номеру в поисках телефона. — Хэй, чувак, что случилось? Что ты собираешься делать?

— То, о чём я, возможно, буду жалеть всю оставшуюся жизнь…

***

Милли уныло поедала праздничный торт, лёжа прямо на своей кровати. Настроения праздновать собственный День рождения не было совершенно. Теперь уже четырнадцатилетняя девочка смотрела чью-то прямую трансляцию с концерта Calpurnia в Лас-Вегасе. Она поглаживала пальцем изображение Финна, когда тот появлялся время от времени на экране. Он, как и обычно, был бесподобно красив со своей гитарой и вздыбленными тёмными кудрями.

Браун тяжело вздохнула и запихнула в рот новую ложку с кусочком торта.

Когда закончилась одна из её любимых песен, то группа почему-то не начала играть за ней другую. Наоборот, Джек и Айла вдруг отошли назад, к Малькольму, скрывшись во внезапной искусственной тени, а единственный сильный прожектор был направлен на вышедшего в самый центр сцены Финна. Тот подтащил с собой микрофон, установил его понадёжнее и неуверенно прокашлялся, перебирая пальцами струны, чтобы успокоиться.

— Ребят, мне нужно кое-что сказать, можно? — Толпа заинтригованно согласно загудела. — Да, спасибо. На самом деле сегодня очень особенный день. Сегодня День рождения у одной замечательной, милой, доброй, весёлой и самой восхитительной девочки на свете — Милли Бобби Браун. Если ты меня сейчас слышишь, пожалуйста, знай, что ты мне очень дорога и очень важна для меня. Мне так много есть, что сказать тебе, но я сделаю это уже при личной встрече. А пока позволь посвятить тебе эту песню.

Фанаты взорвались криками и аплодисментами, а группа начала играть их кавер на «My kind of woman».

Милли же плакала, прикрыв лицо руками. Ей казалось, что вся её жизнь только что в очередной раз встала с ног на голову. И этот день, который, казалось, обещал быть самым ужасным за все четырнадцать лет её существования, вдруг превратился в самый лучший.

В дверь неожиданно позвонили. Браун, придерживая телефон у груди, слушая в наушниках голос Финна, немного искажённый криками толпы и помехами, но всё такой же прекрасный и родной, спустилась вниз, чтобы встретить визитёра. Родители отлучились буквально на час, предупредив её, что, когда они вернутся, они все вместе поедут праздновать в ресторан, так что никто, кроме неё, не мог открыть дверь.

На пороге оказался курьер в униформе, который держал в руках огромную корзину с цветами и большую цветную коробку, перевязанную лентой с бантом.

— Милли Бобби Браун? — спросил он, заглядывая в клочок бумажки у себя в руке.

— Да.

— Это вам. — Паренёк передал ей сначала корзину (та была неожиданно жутко тяжёлая, так что пришлось поставить её на пол), а затем и коробку. — Распишитесь здесь и здесь. А ещё здесь, пожалуйста! Я ваш фанат! — Она мило ему улыбнулась и поставила сначала две свои подписи, а потом дала ему автограф. — С Днём рождения!

— Спасибо! — Браун помахала ему рукой и захлопнула дверь, с восхищением оглядываясь на букет и подарок.

Среди цветов была маленькая открытка.

«I love you too, sweetheart»

И подпись Финна с сердечком в конце.