Can You Hold Me? Часть 2 (СИ)

— Я уверен, что они придут в себя. Ты молодец, я бы не смог решиться на такое, я просто бы побоялся. — искренне отозвался Роберт. Николь немного удивленно взглянула на него. Почему-то, представить Дель Рея испуганным выходило из ряда вон плохо. — Мы победим. Это уже дело чести, и я не собираюсь просирать этот шанс в пустую. Так что, я с тобой.

После рыжая чуть улыбнулась. Н-да, с такой поддержкой ей и смерть не страшна.

========== Глава четырнадцатая ==========

Международный аэропорт Сиэтл/Такома был полон людей. Он казался самым настоящим муравейником, хотя было еще только восемь утра, а рейс 307 приземлится только через полчаса. Николь вообще не могла понять, зачем так рано собираться, если придется еще ждать, пока самолет заправят и еще проверят на наличие поломок, но когда увидела, что к указанному времени пришли только сестры Эрп, и, собственно, их половинки с сопровождающими, она поняла, зачем же так рано назначать время сбора.

В общем, она испытывала смешанные чувства, когда узнала, что и Лео нужно лететь с ними, пусть это только для галочки. Пусть он уже бодренько сказал на своих костылях, но все равно ему отдых пошел бы на пользу. Да и вообще, это все было возмутительно, и Николь имела ввиду не только то, что тут еще и Лео летит.

Да вообще, много что было тут возмутительным, даже то, что остальные опаздывают уже на полчаса. Даже Лео, который вообще должен бревном лежать и ничего не делать, уже здесь, а эти вполне здоровые люди, пока что, нежатся в кровати. Николь вообще не любила, когда опаздывают, а сейчас она тем более на взводе.

Произошедшее позавчера немного заставило Николь чувствовать вину. Хотя, она понимала, что им нужно было открыть глаза, но все равно, совесть не даст ей жить спокойно еще долго. Да и, слава Богу, что Николь каким-то чудом умудрилась избегать почти всех членов ее команды.

Но все равно, рыжая оставалась тверда в своих убеждениях. как она уже говорила, кто не согласен, может делать что хочет, никто его выгонять не будет, но и играть за всю команду она и Роберт не могли. Да и нельзя уже точно сказать, кто же действительно останется за бортом и все так же будет себя жалеть и распускать нюни.

Это выматывало. Все-таки, когда ты капитан, то множество надежд и заданий ложится тебе на плечи, придавливая своим грузом. Хороший капитан быстро справиться с этим, а вот плохой вряд ли.

— Ты в порядке? — Вейверли опустила свой чемодан на пол, чуть вздохнув.

Она сама волновалась очень сильно, так как впервые уезжает из своего города. Да и вообще штата! Это было немного страшно. А вдруг она потеряется? Или еще что-то похуже? Даже думать об этом не очень хотелось. Но Николь была спокойна, что ее немного удивило.

Упомянутая часто заморгала. она что, опять унеслась не в ту степь? Прекрасно,

просто прекрасно.

— Да. Что ты имеешь в виду? — Николь повернулась к девушке, отрываясь от созерцания взлетной полосы, с которой взлетал соседний рейс, летящий, кажется, в Чикаго.

— Вы с ребятами поругались, что ли? Почему? — малышка уже давно заметила, что Николь избегает всех, кроме Роберта. От чего можно сделать вывод, что они либо поцапались, либо еще что -то похуже.

— Скажем так, на последующие действия нашей команды мы смотрим по- разному. — девушка увильнула от ответа. Говорить напрямую об этом не хотелось вообще.

Шатенка приподняла брови. Так-так... Опять начинается? Если Николь не хотела говорить, значит, действительно случилось что-то серьезное. Вот только что? Сами ребята молчат как партизаны и о чем-то постоянно шептались, а стоило спросить, как кто-то выдавал что-то несусветное и маловероятное. Вот кто так серьезно будет обсуждать, как же правильно снять шкурку от банана и стоит ли его мыть перед съедением? Вейверли действительно зависла, услышав от Генри такой ответ.

— Хорошо. Не хочешь говорить, не надо. — Вейверли решила взять крепость посредством давления на совесть. А она уж точно знала, что Николь долго не выдержит ее мук.

Поэтому Вейверли деловито складывает руки на груди и отворачивается, специально сделав выражение лица обиженного ребенка- надутые щеки и губы, даже нахохлилась специально. Даже похвалила саму себя: эх, такая актриса пропадает!

Николь прикусила губу. Вот же чертовка, а! Действительно давит на совесть. Рыжая раздраженно процедила что-то неразборчивое сквозь зубы. Господи, когда она стала такой мягкотелой? Когда это вообще она позволяла кому-то собой управлять? Хотя, вот же нашлась одна красна девица.

— Хорошо-хорошо! Ты меня раскусила! Да, мы поругались! — рыжая, как и рассчитывала Вейверли, долго не выдержала мук совести. Девушка сразу же поворачивается, склоняя голову на бок.

— По поводу чего вы так поругались? — девушка устраивает допрос, прекрасно зная, что чтобы Николь ответила, нужно поставить ее перед фактом, не спрашивая ни ее мнения, ни желания.