Can You Hold Me? Часть 2 (СИ)

Но это прекрасно. Прекрасно ощущать это тепло, прекрасно ощущать эти прикосновения....даже чувствовать на себе этот взгляд!

— Так поспи. Я останусь здесь, потом схожу осмотрюсь, где тут что. — Николь чуть поцеловала девушку в макушку, удобнее устраиваясь. Отпускать девушку совсем не хотелось.

Но решив, что в уличной одежде спать не очень-то и хорошо, девушка немного растормошила Вейверли и быстренько переодела в свою футболку, которая была Вейверли как платье. Укрыв девушку теплым одеялом, Николь быстренько одела что-то полегче, и вышла из номера.

— Какие люди....— Николь заскрежетала зубами. Вот блядь, почему именно сейчас, когда настроение было выше небес? Сучонок, как-будто знал. — И не поздороваешься?

Николь глубоко вдыхает, оборачиваясь назад. Злость внутри мгновенно вскипела, так и норовя обжечь кого-то. Точнее, Харди, который сально ухмыльнулся. Черт, это выглядело очень глупо, особенно учитывая его заросшее щетиной лицо.

— Харди, что тебе нужно? Я не парень, ко мне можно и не подходить, оприходовать тебя я ничем не смогу....— Николь сквозь злость ухмыльнулась. Ох, как мы разозлились.... Аж страшно стало. Разумеется, ему.

— Сука, какого хера? Ты назвала меня заднеприводным? — Чемпион уставился на нее как баран на новые ворота.

— А что, что-то не так? — Николь невинно хлопает ресницами.

Раз уж Лео попросил не вляпываться в что-то противозаконное, то почему бы и не поиздеваться? Николь точно уверена, что к финалу, когда они встретятся, эта злость превратится в ярость. И тогда она действительно убьет его. А это ей не нужно, оставлять свою девочку и мать она не собирается.

— Ах ты сука! — он бросается на нее с кулаками.

Это не стало неожиданностью, поэтому Николь на рефлексе уворачивается, проворно оказываясь позади парня. Заламывает ему руку в болевом приеме, валя на дорогущий пол отеля. Охранник, подоспевший, видимо, из-за вызова из соседних номеров, немного застыл на месте. Рыжая подняла руки, отодвигаясь.

— Будь добр, Харди, оставайся на своем месте. Не стоит меня злить. — шипит Николь ему в самое ухо, чтобы точно уж услышал. отталкивает парня и движется в сторону лестницы.

— Сука, мы еще не закончили! — Харди не на шутку разошелся, но охранник вовремя придержал его за плечо, тем самым вызвав потом нелестной речи в свой адрес.

Николь хмыкнула. Так, она хотела разузнать обстановку. И пока ей эта обстановка не очень нравится. Они с "регбийной" школой" школой в одном отеле....

Господи, дай им всем сил сдержать себя. Иначе тут уж точно прольется чья-то кровь.

========== Глава пятнадцатая ==========

Вечер был угрюмым. От прекрасного настроения и радостного волнения не осталось и следа, хотя рыжая пыталась отвлечься от произошедшей стычки с Харди.

Собственно, почему она вообще сдержалась? Этот гнусный тип так и требовал действительно всыпать ему по первое число, чтобы шило в заднице не давало так сильно о себе знать. Но почему же она ограничилась только этими язвами и остротами? Сама Николь тоже не могла понять.

Что ее остановило?

Почему она вообще не поступила так, как всегда действовала, если человек это заслужил?

Может, ее сдержали любимые карие глаза, чей взор мгновенно успокаивал даже самую жесткую и сильную бурю? Или эта просьба Лео, их дружеская привязанность? Николь не знала. Да и как тут понять?

Самого себя понять, наверное, сложнее всего. Понять, чего ты хочешь, к чему стремишься. Николь стремилась к возмездию. Но она не могла сказать, что желает ему смерти. По крайней мере, от собственных рук уж точно.

Судьба преподала Николь очень жесткий урок: часто жизнь человека может для кого-то ровным счетом ничего не значить. И тогда кто-то даже может покуситься на самое дорогое, что вообще может быть у человека: его жизнь, близких. К несчастью, Николь прекрасно усвоила этот урок.

Сама Николь никогда не смогла бы сделать нечто подобное, насколько бы сильна ее ненависть не была. Она просто не могла даже спокойно подумать о том, что можно вот так просто позариться на чужую жизнь. И сам факт того, что от рук Чемпа и того загадочного исполнителя снова могут пострадать ее близкие приводил Николь ярость, хотя, казалось, сильнее она уже не может чувствовать ее.

О, это едва контролируемое сильнейшее чувство было Николь прекрасно знакомо. Когда ты едва можешь держать себя в руках, ведь эти самые руки так и тянуться придушить объект раздражения.

Это было страшно. Когда ты словно впадаешь в некий транс, сам ты словно в воде двигаешься, как тебе кажется, но руки бьют и бьют: до первой крови, синяков и сломанных костей. А сам ты просто не можешь остановиться ровно до тех пор, пока внутри не останется самая настоящая пустота, а руки уже будут измазаны в крови.

Хот не кривила душой, говоря, что ей страшно. Это было бы самоуверенно говорить, что она не боится Чемпа. Она боится, действительно испытывает перед ним страх, ведь она сама стала жертвой его безрассудства и просто его гордости. Николь прекрасно знает, на что он способен.