Cassandra

– Рано радуешься. Для тебя было бы лучше, спи я и дальше. Ты помолчи, пока я не запуталась окончательно, – попросила Саша. – Я знаю тебя почти десять лет. Половину из них я ждала, когда ты нагуляешься, остепенишься, возможно, полюбишь меня. Теперь вижу, что мои ожидания и надежды нереальны. Ты никогда меня не любил. Была влюбленность, интерес, чувство вины, страсть – всё что угодно, но не любовь. Я какое-то время была счастлива, здесь в Лондоне, пока ты проходил «акклиматизацию». Потом я для тебя стала вроде хозяйки постоялого двора, где можно было отоспаться, привести себя и вещи в божеский вид. Я как-то поздно поняла, что нужна тебе именно в этом качестве. Ты приезжаешь ни в пятницу вечером, как это было раньше, а в субботу ближе к обеду, уезжая в воскресенье. Тебе не кажется, что сутки в неделю, за исключением десяти часов сна, слишком мало для общения? Ты забыл, что я тоже проходила обучение в магистратуре не самого последнего вуза и представляю график обучения? Ты, в самом деле, считаешь меня влюблённой идиоткой, которая ничего не смыслит в жизни? – спрашивала она, зная наверняка, что ответов на свои вопросы она не получит. – Так вот, мне стало интересно, чем ты так занят и я, потеряв рабочий день и часть денег, проследила за тобой. Да, я опустилась до этого. Я приехала к дому, где ты снимаешь квартиру и понаблюдала. Ты неисправим. У меня только один вопрос: во что тебе обходится месяц обучения, проживания, питания, проезда и секса? Мне ты не предложил даже фунта за гостеприимство. Дело не в деньгах, а в отношении. Может, я тебе что-то должна? Да, я была рада, что ты приехал, но это было твоё решение. Я тебя не приглашала. Ты сам меня нашёл. Зачем? Я стараюсь освободить выходные для тебя, а тебе, по большому счёту, это не нужно. Тёма, пойми, я выросла – мне уже давно не восемнадцать лет, а двадцать восемь. Я в третий раз наступаю на одни и те же грабли. Правильно говорят: «Любовь слепа». То, что ты делаешь, мягко говоря, – свинство, а то, что я позволяю тебе это делать – начальная стадия шизофрении. Нельзя быть в здравом уме и позволять себя так унижать. Я устала от твоего вранья. Так что, иди, дорогой друг на все четыре стороны, а лучше к чёрту, высказав мне все свои претензии. У меня всё.

– Ты действительно следила за мной? Зачем?

– Чтобы убедиться, что ты без меня не пропадёшь, – сказала Саша и улыбнулась. – Теперь у тебя не будет необходимости два часа тратить на дорогу, чтобы выспаться за неделю.

– Убедилась? Чего ты этим добилась?

– Ничего. Я в очередной раз сделала вывод: ни твой образ жизни, ни привычки за эти годы не изменились. Это твоя жизнь, но меня в неё не впутывай. Всё это очень неприятно, но необходимо. Семь лет назад, ты был обижен на меня, что я предпочла отдыху с тобой олимпиаду, я глупая в эту чушь поверила. А ты прямо из нашего аэропорта вылетел на отдых с другой, и не перезвонил, хотя знал, что я ждала звонка. Я переболела тобой, когда приехала в две тысячи седьмом. Я не питала иллюзий и не искала с тобой встреч. Ты сам, в который раз, проявил инициативу, настойчивость. Или это была «награда» за мой «подвиг»? Сколько продлился наш курортный роман? Девять дней. А что меня заставило вернуться в Лондон тебе напомнить? Ты приехал учиться. Учись, живи, как нравится. Меня просили тебе помочь, я помогла. Можно было этим всё закончить. Зачем я тебе понадобилась в очередной раз? Жизнь меня ни чему не учит, – с грустью говорила Саша. – Добилась я, как это странно не прозвучит, равнодушия к твоей персоне. Ты мне не нужен ни в каком качестве. Твои слова нельзя воспринимать всерьёз. Они рознятся с поступками.

– Сашка, жизнь вообще сумасшедший дом. Да, мне сложно с тобой, но долго без тебя мне плохо. Ты хорошая, ты очень хорошая, но живёшь в рамках. Всё у тебя в меру дозволенного, а у меня нет этой меры, нет рамок. Мне хватает их на работе. Я безрассудный тип, морально неустойчивый, похотливый и т.д., – говорил Артём, глядя в сторону. – Я доволен такой жизнью и не собираюсь её менять.

– Да живи ты, как хочешь и с кем хочешь, только зачем лгать? Зачем изображать то, чего нет? А может ты решил меня пожалеть, спасти от одиночества, сделать одолжение своим присутствием? Или того хуже облагодетельствовал в постели, решив, что я никому кроме тебя неинтересна? Ошибаешься. Это мне, кроме тебя, не нужен был никто, но это поправимо. Неужели тебе ещё кто-то верит на слово кроме меня?

– Представь себе – есть такие люди. Ты сама не без греха? Как поживает твой спонсор? Как продвигается ваш договор? Он обо мне знает?

– Он о тебе знает, наш договор предусматривал возможность моей влюблённости. Договор исполняется по всем пунктам. Заметь, я ни разу не отсутствовала во время твоих приездов. Не нужно меня упрекать в том, чего нет. Да и какое тебе до меня вообще дело? Кто ты такой, чтобы меня обвинять в грехах? Против тебя, Артём, я ангел небесный, а моё ангельское терпение, требовало дьявольской силы. Уходи, я не хочу больше тебя видеть.

– Хорошо, я ухожу, но не думаю, что это наша последняя встреча.