Cедьмой уровень

Глухая бетонная коробка «саркофага», усиленная ребрами жесткости, имеет внушительный вид, но и она не обеспечивает стопроцентную защиту окружающей среды от радиации. Внутри шахты разрушенного реактора продолжается реакция деления атомов. Время от времени повышенное давление газов подрывает предохранительный клапан и в атмосферу выбрасывается невидимое облако радионуклидов. Вспомнилась где-то в детстве прочитанная фраза: «Чудище огромно, обзло и лаяй».

Возле стены «саркофага» с прошлого года остался стоять немецкий башенный кран DEMAG на гусеничном ходу. Кабина машиниста башенного крана расположена внизу, на мощном основании крана. Значит, управлялся кран при помощи монитора, установленного в кабине оператора, и видеокамеры, закрепленной на стреле крана.

С противоположной стороны «саркофага» остался стоять еще один такой же башенный кран.

* * *

1-ый и 2-ой энергоблоки станции работают в штатном режиме, вырабатывают электроэнергию. Свою работу они возобновили еще 1986 году.

Атомная электростанция — это стратегический объект, подлежащий строгой охране. Поэтому левое здание, 1-ого и 2-ого работающих энергоблоков, огорожено двойным забором из колючей проволоки. Между рядами колючей проволоки по периметру в пределах прямой видимости установлены будки вооруженной охраны. В будках по сторонам маленькие окошки, на крышах будок установлены вентиляционные фильтры.

С противоположной стороны станции, вдалеке, видны антенны дальнего радиолокационного обнаружения — ни один летающий объект не имеет права без разрешения и близко приблизиться к атомной электростанции.

Светит солнышко, голубеет небо, зеленеет травка, только на уши давит какая-то неестественная мертвая тишина — не слышно пения птичек, даже комары, изрядно достававшие нас в части, здесь не звенят. Совсем как в песне у Владимира Высоцкого: «А на кладбище все спокойненько, исключительная благодать».

Чернобыльскую АЭС окружает хвойно-лиственный лес. Лиственные деревья пережили выброс радиации в 1986 году без видимых последствий, на ветвях распустились молодые зеленые листочки. Хвойный же лес погиб. На ветвях засохшая, но не опавшая желтая хвоя — это район «рыжего леса», определяющий границы 3-ей зоны опасности, самой опасной зоны внутри 30-ти километровой зоны Чернобыльской АЭС.

«Рыжий лес» с наветренной, тыльной, стороны отходит от станции метров на 100–150. С подветренной же стороны «рыжий лес» тянется на полтора километра в сторону «мертвого» города Припяти.

* * *

В Директиве штаба Северо-Кавказского военного округа № 15/4050 от 20.08.1986 г.: «О делении 30-ти километровой зоны (зоны отчуждения) на зоны опасности», уровень радиации в 3-ей зоне опасности указан как: «свыше 100 мР/ч (миллирентген в час). Просто свыше 100 мР/ч и все. Но 100 мР/ч — это минимальный уровень радиации в 3-ей зоне опасности. Предельный уровень радиации не указан ни в одном документе, его попросту не существовало. В одном месте, непосредственно на самой Чернобыльской АЭС, он мог достигать 500 Р/ч, в другом месте несколько тысяч Р/ч, а в третьем месте он уже не поддавался никаким замерам — приборы попросту зашкаливало. И тут уже кому как повезло — кто-то получил дозу облучения не совместимую с жизнью и умер в первые месяцы или годы после возвращения с Чернобыльской АЭС, а кто-то жив и сегодня. При этом в официальных документах у всех указан одинаковый, безопасный размер полученной дозы облучения. По документам выходило, что ни один человек за время работы на Чернобыльской АЭС не получил ни одной лишней сотой и даже тысячной доли рентгена. А те люди, которые умерли мучительной смертью после возвращения с Чернобыльской АЭС, умерли вовсе не оттого, что получили дозу облучения не совместимую с жизнью, а исключительно своей естественной смертью. Далеко не всем из них после вскрытия была установлена взаимосвязь смерти с радиационным облучением.

Во 2-ой зоне опасности уровень радиации уже определялся четкой величиной от 20 до 100 мР/ч.

В 1-ой зоне опасности уровень радиации варьировался от 5 до 20 мР/ч.

11

Неожиданно мертвую тишину разорвал рев дизельного мотора. Оживший бульдозер вздрогнул и, выбросив в небо облако черного дыма, принялся деловито сдирать слой старого асфальта напротив главного входа в помещение 3-его энергоблока. Очередной рабочий день начался:

К забору из колючей проволоки подошел гражданский рабочий. Вместо белого костюма на нем брезентовая роба, на голове маска электросварщика с поднятым забралом, во рту папироса. Сразу видно человек на станции не первый день, радиация ему нипочем: «А че ее бояться? Радиация не пахнет и ее не видно!».

Мимо проехал КрАЗ с кабиной обшитой листами свинца. На месте лобового стекла узкая амбразура, как в первых довоенных танках. Мощный самосвал повез радиоактивные отходы на могильник.

Изредка по территории станции быстрым шагом пробегают гражданские. Все во всем белом: в белых костюмах, в белых шапочках, в белых туфлях и с такими же, как и у нас, белыми одноразовыми респираторами на лицах.