Cемиотика культуры

От преобладания того или другого типа операций зависит упоминавшееся выше разделение знаковых систем на коды и тексты: система, основанная на виртуально-парадигматических отношениях, хранящихся в памяти субъектов коммуникации, представляет собой код, а система, основанная на актуально-синтагматических отношениях между материально, внешне выраженными элементами, – текст. Например, в речи на естественном языке мы выбираем элементы абстрактного кода – фонемы, лексемы, правила их сочетания и т. д. – и комбинируем их в конкретном высказывании-тексте.

С различием двух первичных знаковых отношений связано также различие двух базовых операций мышления – метафоры и метонимии. В риторике их определяют как «фигуры стиля», но по сути это нечто большее – два фундаментальных механизма сознания, которые проявляются не только в художественном творчестве, но и в патологических нарушениях речи (афазии), в различных видах магии, в разных способах ассоциации идей. Роман Якобсон отмечал, что метафора (ассоциация значений по сходству) преобладает в романтизме и символизме, а метонимия (ассоциация значений по смежности) – в реализме. В основе их оппозиции – «два полюса языка», определяемые операциями выбора и комбинации:

Адресат воспринимает данное высказывание (сообщение) как комбинацию, составленную из отдельных частей (предложений, слов, фонем и т. д.), выбор которых осуществляется из всех возможных компонентов языкового кода. Части, способные объединяться в контекст, образуют отношение смежности, в то время как в субститутивной конфигурации знаки сочетаются в зависимости от степени сходства между ними, охватывающего эквивалентность синонимов и общего ядра антонимов[29].

Как это происходит конкретно? Каждый из нас иногда оказывается в положении больного-афатика, когда забывает нужное слово; это происходит особенно часто, когда мы пользуемся чужим, недостаточно знакомым языком. Чтобы выйти из положения, можно либо подыскать более или менее приблизительный синоним или пароним (вместо забытого русского слова «кровать» иностранец или ребенок может сказать «постель» или даже «крывать» – неправильно, но понятно, потому что похоже по звучанию), либо заменить слово «описательным» выражением, объясняющим, например, функцию предмета, его место среди других предметов («то, на чем спят»). В первом случае искомое слово заменяется его эквивалентами – разумеется, относительными – на оси парадигмы, во втором – словами, образующими с ним синтагму: «на кровати спят». Первый способ лежит в основе метафорических замен («солнечная корона» – образный синоним «ореола вокруг Луны, заслоняющей Солнце при затмении»), второй – в основе замен метонимических («в полку было две тысячи штыков» – имеются в виду не сами по себе штыки, а «солдаты, вооруженные ружьями со штыками»). Обе операции, как видно из приведенных примеров, широко применяются не только в художественной, но и в обычной речи; нетрудно подыскать аналогичные примеры не только из естественного языка, но и из других знаковых систем.