Cережки Анны Карениной (СИ)

? На какой-то остановке сошел, захотев перекусить. Худая баба в длинном, ниже колен, зипуне из позапрошлого века продавала вареную картошку, обсыпанную поджаренным луком и соблазнительно пахнущую. Он пошарил в карманах, но отечественных денежек не нашел. Остались доллары от Каренина.

? - Бери, сынок, теплая еще, - меж тем уговаривала старуха.

? - Я бы взял, да мне нечем расплатиться.

? - Ах ты, господи, вот жизнь пошла: ни у кого нет денег. А кушать сильно хочется?

? - Да, - сконфузясь, подтвердил он.

? - Ну, возьми так, горемычный.

? И на листке из школьной тетради, исписанной каракулями (уж не внучки ли?) подала ему несколько картошин из укутанного шалью пластмассового ведерка. Он вошел в вагон, в своё купе. Как раз бабка, одарившая картошкой, стояла под его окном. Кто-то еще подошел к ней, она и тому мужику дала картошки, но сыщик не заметил, чтобы покупатель рассчитался. Потом к старушке подошел служитель порядка, возвышавшийся над ней на целую голову, и что-то стал требовать. Старушка, по-видимому, оправдывалась, но полицейского не убедила. Он крепко взял её под локоток и повел прочь от перрона.

? С аппетитом перекусив, Эразм Петрович продолжил чтение книги, но сложный, не по-детски навороченный текст перебивали собственные мысли. Как будто впервые включился некий филиал в полушарниях, доселе невостребованный. “Господи, какая по-прежнему нищета! Да и бесправия хватает. Вот тебе и светлое будущее”.

? Утоленный желудок клонил ко сну. Глядя в книжку, задремал, и приснился ему сон, будто он сам очутился в шестнадцатом веке и едет не в теплом вагоне, а на санях, закутавшись в тулуп. Началась страшная метель, в трех шагах не видно, сани остановились. “Эй, ямщик! - крикнул он. - Чего не гонишь лошадей?” Сильный ветер глушил слова. “Эх, барин, - наконец, понял возница. - С дороги мы сбились. Че делать-то будем?” А он не растерялся и посоветовал: “Ты это, вожжи-то брось. Лошади сами куда надо вывезут”. И, наверно, толковый дал совет, ибо не замерз в степи, а выехал в двадцать первый век и вышел на нужной остановке.

?

? Воинская часть стояла от магистральной дороги в трех километрах. Пришлось идти пешком. Было еще темно и облачно. На небе - ни звездочки, и месяц, видно, еще не родился. Заканчивался последний час ночи. Эразм Петрович попал правой ногой в колдобину, наполненную водой, промочил ботинок, да и больно стало, чуть ступню не вывернул.

? Доковылял кое-как. А на КПП его задержали. Постовой вызвал дежурного офицера, и Фанаберия сказал, что ему необходимо встретиться с Герасимом Крестьяниновым по чрезвычайно важному делу. Он показал удостоверение частного сыщика, но удостоверение на офицера не произвело впечатления.

? - Отношение к комитету солдатских матерей имеете? - с подозрением спросил он.

? - Я ведь мужчина, - поставил в известность Фанаберия.

? - А бог вас знает, к какому роду-племени вы относитесь, - сказал старший лейтенант, морщась и страдая. Запашок от него шел приятственный.

? - Вам продемонстрировать мои причиндалы? - рассердился Эразм Петрович.

? - Ладно, поверю на слово, - кивнул старлей. - Но только рядовой Крестьянинов в настоящее время выполняет боевое задание.

? Он с надеждой глянул на портфель гостя, и сыщик вздохнул: не догадался купить по дороге универсальное лекарство, снимающее последствия самой распространенной у нас болезни. Зато он вспомнил историю-загадку, рассказанную старлеем другого, правда, ведомства, достал бумажник и вытащил сто долларов.

? - Окажите содействие, устройте встречу с рядовым Крестьяниновым, - попросил вслух, а про себя с неприязнью подумал: “Этому товарищу вполне хватит и одного Бени”.

? Старлей с достоинством принял купюру и позвал отдыхающего от вахты широкоскулого заспанного паренька.

? - Рядовой Гойшу! - распорядился он. - Шагай на кухню и подмени Крестьянинова.

? - Так Герка картошку чистит, - ответил солдат. - А я не умею. У нас в тундре картошка не растет. Один ягель только.

? - Разговорчики! - рявкнул офицер. - Не умеешь - научим, не хочешь - заставим!..

?

? Пришел Герасим, заметно исхудавший без Аннушкиных оладушек, поздоровался с гостем и нисколько не удивился: точно ожидал. Дежурный офицер проинструктировал солдата перед дачей показаний. Лишнего не болтать, хранить военную тайну… Эразм Петрович слушал его затянувшийся монолог и от нетерпения покусывал губы. “Да он что? Еще одного Беню вымогает? Ну, уж нет!”

? Наконец, командиру надоело, и он оставил их вдвоем в тесной дежурке.

? - Ну, выкладывай, что знаешь! - нетерпеливо потребовал детектив. - Учти, добровольное признание смягчает вину.

? - Вы интересовались про сережки, - невозмутимо сказал Гера. - И я вспомнил. Я их видел.

? - Где? - вскричал Эразм Петрович.

? - Дайте закурить, - попросил рядовой.

? - Не курю и тебе не советую. Где ты их видел?

? - Ладно, скажу… Эх, курить не дали, так хоть от опостылевшей картошки освободили.

? Он, как показалось сыщику, лукаво улыбнулся и еще немного потянул резину.

? - Так это… - таинственно понизил голос. - Видел на ушах утопленной мной собачки.

? - Что?!

? - На ушах…