Чабор (СИ)

«Однажды, — рассказывал Кремень, — давным-давно, грабари (сайвоки, копающие тоннели и ходы) нашли очень богатый пласт камней и самородков. Разрабатывая новые галереи, мастера-проходчики забрались невесть куда. Нашей радости не было предела, ещё бы! Такие богатства даже «горным» не снились, но! Все работы пришлось закрыть.

Дело в том, что, продвигаясь всё дальше, грабари вдруг вышли прямо в какой-то зал, наверх из которого уходил колодец. В центре зала покоился жертвенный камень Тёмных Богов, со всей положенной недоброй атрибутикой и символикой. Местечко гиблое, в такое попасть — совсем пропасть. Ход быстро замуровали, следы замели, а двое смельчаков по верёвке выбрались из колодца и, попав прямо во дворец Бардака, каким-то чудом удрали оттуда невредимыми…».

Кремня слушали с интересом, но, по правде сказать, так толком ничего и не поняли. Едва гости стали уточнять да спрашивать, рассказчик тут же всё прояснил.

— Вся мудрость Таратора в том, — многозначительно поднимая палец к потолку, старательно чеканил хвалебные слова в адрес дальнего родственника Кремень, — что он просчитал всё наперёд.

Бардак наверняка ничего не добьётся от царевны. Просто убивать её он тоже не станет, значит, принесёт в жертву Чернобогу, там, в колодце. Мы с грабарями пророем ход и оставим вас в этом Чёрном храме. С сожалением вынужден вам сообщить, что пути назад в наши галереи у вас уже не будет.

Нам, сайвокам, и так придётся перейти все границы дозволенного в этом щекотливом деле, …и это уже во второй раз. Если Бардак и его слуги унюхают, кто роется у них по соседству — нам не поздоровится. Все наши труды на сотни лет пропадут. Придётся уходить отсюда, бросая наши галереи слугам Бардака.

Мы оствим вас там, и дальше, уж извините, дело ваше. Битва вас ждёт великая, ведь на это жертвоприношение придут все слуги Бардака, лучшие из лучших. У него страшные слуги, страшные Боги. Победить и тех и других — задача невыполнимая для смертного, но, как сказано в харатьях, «придёт герой — станет мир». Ведь у вас собой меч Индры…

Сайвок говорил что-то ещё, но Чабор его уже не слышал. Фразу о герое и мире, произнесённую малышом, он слышал уже второй раз, и, в отличие от первого, этот едва не заставил его взорваться смехом. Как можно было возмущаться тем, что его, Чабора, здесь всё время зовут героем. Дело-то не в нём! Наверняка фраза, взятая из Харатий, на самом деле звучит: «Придёт герой — Станимир»!…

Через затхлые пыльные ходы брошеных галерей к дальнему тупику, где и крылась тайна восточной части, их сопровождали неутомимый Кремень и около двух десятков сайвоков-грабарей. Добравшись до цели, они сразу же приступили к работе. Дело своё они знали хорошо: отправляясь один за другим в быстро откапываемый ход, они становились цепочкой, меняясь местами, давая отдохнуть передним. Едва только грабари успели разогреться, движение остановилось. Передние сайвоки долго прислушивались к тонкой стенке свежевырытого хода, после чего подтолкнули её, и она рассыпалась, обнажая светящееся мягким, слабым светом пыльное пространство. Так наши герои, которым приходилось двигаться внутри свежевырытого, узкого хода на карачках, проникли в святая-святых царя Бардака.

Едва Водар и Перестар успели засыпать сухим песком оставшиеся на полу чёртова колодца растоптанные комья сырой земли, за стеной хлопотавшие вовсю грабари уже почти закопали обратно вырытый ими же ход. Перестар, заканчивая с маскировкой, отряхнулся от пыли и предусмотрительно воткнул в стену, где совсем недавно зияла дыра, несколько сухих корешков, оторванных рядом. Теперь и сами непрошеные гости Бардака не смогли бы отыскать место, откуда они вошли в этот страшный колодец…

Царь Темнолеса спешил, вторично спускаясь к узкому каменному коридору к жертвенному колодцу. Уже во второй раз за день волшебный жезл «звал» его туда. В первый злые духи и бесы, явившиеся на зов царя Темнолеса, предупредили о том, что следует поспешить с жертвой, а теперь к алтарю Тёмных Богов явился сам Чемор.

— К тебе идёт смерть, — сказал он, — берегись, уже близко, слишком близко…

Бардак поднял на ноги всех. В ожидании приказа царя, у входа во дворец стояли отряды его защитников. Обернись его смерть даже лёгким мотыльком, её тут же измельчили бы в пыль тысячи зубов, клыков и мечей. Внешняя защита была обеспечена. Пришло время принести жертву. Бардак собрал приближённых и отправился с ними к дальнему коридору.

— Мор! — позвал царь. — Царевну отнеси к колодцу, обязательно возьми с собой Вурдала. Её опустить вниз и приковать к камню, отвечаешь за неё своей головой.

— Да, царь, — кланяясь, ответил Мор.