Чабор (СИ)

Чабор уже видел золотых мух, весело роящихся перед собственными глазами. Пот струился по его спине, заливал лицо. Цепь начинала скользить в мокрых, слабеющих с каждым мгновением руках. Медленно, не ослабляя хватки, он сделал два шага от Светозара к хвосту цепи.

— Куда-а-а? — прохрипел чародей. — Назад, дурак, так мы не вытянем…

Юноша резко отпустил цепь и в один миг отпрыгнул назад, к Светозару. Молодой чародей всем своим видом показал, что после всего этого придавит его, как клопа за подобные фокусы, но Чабор внезапно разогнался и, продолжая держать в руках взмокшую цепь, с рывком прыгнул к её концу. Никто не понял, что произошло. Лоскут вдруг вильнул вправо, а Кедр, поскользнувшись, упал.

— Тяни-и-и-и! — заорал Лесной. Лоскут медленно поплыл влево. Кедр, свалившийся от хитрого маневра соперников, пытался встать, но сзади на него наступал Хлест, а впереди уже начинал скользить Упор. Кедр свалил его. Дальше вся команда Дуболома до самого меча и за него ехала по полу, как на санях.

— Стой! — скомандовал Говар. — Безоговорочная победа! — он поднял руку.

Уставшие, измотанные схваткой победители и проигравшие дружно уселись за столы. Служанки обтирали их, давали пить, а Дуболому ещё и есть.

От усталости всё происходящее далее Чабор видел в какой-то розовой пелене. Когда он начал приходить в себя, рядом с ним оказался Ратибор.

— Ну, — хлопал он юношу по плечу, — молодчина, крестник.

— Да уж, — не мог отдышаться Кратор, — что б не он, и мы, и они умерли бы с этой цепью в руках…

Проклятая пелена усталости сыграла не в пользу Лесного. На следующее утро Чабор казнил себя за то, что вчера дал ей возможность взять над собой верх. Если бы не она, наверное, гораздо ярче были бы воспоминания о первом в его жизни поцелуе.… И если от состязания осталась хоть тупая боль в измученных конечностях, то от волшебного прикосновения губ Тарины не осталось ничего, кроме щемящего, непонятного чувства где-то под сердцем. Да, проклятая пелена усталости…

[i]Тьма — 10 000 Войской Тёмной Нави по некоторым легендам состоит из 10 000 демонов и бесов

ЛАРЬ 2 КЛУБОК 7

КЛУБОК 7

Первозданный, дремучий лес. Древние, как мир, ели упирались своими верхушками в далёкое, невидимое от корней небо. Некоторые из них были настолько высоки, что умудрялись нескромно заглядывать в недосягаемый дом Богов, неосмотрительно напоминая о себе: смотрите, мол, безсмертные, кое-кто способен дотянуться и до вас. Дайте только время, и мы проберёмся своими колючими лапами даже в священный Вирий.

Судя по всему, Боги не желали принимать у себя таких гостей, у которых к тому же под пышной кроной таился полный сырости и мрака огромный и загадочный прикорневой мир. Серьёзно безпокоясь о неприкосновенности своего Вирия, небожители изредка, для усмирения особенно дерзких из числа великанов-деревьев, посылали страшные бури и ураганы на дремучий и непроходимый Лес. Безпристрастные слуги Богов, указывая гордецам их место, выворачивали с корнем самые непокорные и большие деревья, швыряя их к земле гнить и разлагаться, превращаясь в трухлявое и зыбкое.

Так, безконечно долго, наверное, с самого начала сотворения Мира, все гигантские выворотни собирались у земли, с каждым новым веком делая Лес ещё более непроходимым. Прикорневой мир был полон шорохов и теней, то и дело мелькающих меж исполинских стволов и замирающих, как только на них попадал чей-либо взгляд. Кто бы ни угодил сюда, ощущал страх перед этой сумрачной таинственностью, замечая краем глаза движения и слыша пугающие шорохи.

Лесные обитатели, зная о пристальном внимании Богов к Лесу, стараются не нарушать первозданную тишину и спокойствие этого мрачного и сырого мира, а посему живут незаметно, таясь, дабы не подвергнуть себя участи павших к земле деревьев.

Дальше, на восток, на сотни и сотни миль тоже Лес. За ним — горы, а потом опять царство древних деревьев до самого края земли, где лениво плещутся о берег ставшие солёными от времени воды самой безконечности…

…Вот снова метнулась неясная тень. Чёрный незнакомец неслышно скользнул под огромную корягу, вынырнул за поросшим мхом валуном и растворился в зарослях папоротника. Вот он появился вновь, уже у входа в крохотный бревенчатый дом, умело запрятанный меж мшистых пригорков и полусгнивших гигантских пней.

Кто-то выстроил своё жилище так, что его крыша объединяла собой два холма, и если не стоять у входа, то дом просто растворялся в окружающем его буреломе, становясь невидимым. Высокий, полый внутри обломок трехвекового ствола, оставшийся после давней бури, служил жилищу дымоходом, выбрасывая дым в недосягаемые кроны деревьев, рассеивая его, делая незаметным.

Чёрный незнакомец осмотрелся и преклонил колено у двери избушки. Он опустил взгляд и застыл в покорном поклоне, устало взирая сквозь прорезь лицевой повязки на почерневшие от времени ступени порога. Гибкое, полное скрытой энергии тело замерло в позе раба.