Чада в лесу

— Боюсь, мой муж сейчас уже не очень хорошо справляется с автомобилями. Он вдруг начал бояться, что может стать причиной аварии. — Или уже стал. — У него ухудшилось зрение. Конечно, за руль следовало бы сесть мне, но я не умею водить. Меня этому никогда не учили. Нелепо, да? Джоанна сказала, что подумывает купить машину, и Джордж попросил ее этого не делать, а взять его машину в постоянное пользование.

Джордж Трой вовсе не был обижен, когда жена стала отвечать за него, напротив, вид у него был довольный, гордый. Он похлопал ее по плечу, словно поздравлял с чем-то. Эффи продолжила:

— Джоанна стала фрилансером — переводит, редактирует. И, конечно, она дает частные уроки — занимается репетиторством, так это сейчас называют. Преподает французский и немецкий. Студенты… э-э… ученики, в основном, приходят к ней на дом, но иногда она сама ездит к ним. Потом она получила эту работу — составление уроков французского для Интернета. Наверное, я не очень вразумительно объяснила, но, надеюсь, вы меня поняли. На сайте компании вывешиваются уроки. Сначала базовый курс, потом средний уровень, сейчас она готовит третий — для продвинутых учеников. Я и вправду не знаю, что еще могла бы вам сказать.

Экая жалость, старина Трой так некстати вернулся!

— Она встречалась с кем-нибудь после того, как рассталась с мужем, миссис Трой?

— Ни с кем, — ответил Джордж. — Она была слишком для этого занята. Ей надо было всю себя посвятить новой карьере, разве не так? На мужчин и прочую чепуху времени не оставалось.

Мачеха же сказала:

— Джоанна не любит детей, она сама призналась мне в этом. Маленьких детей. Конечно, они ей нравятся, когда вырастают и она может их учить. Ей нравятся смышленые дети. Но она не хотела иметь собственных, а потому не выходила замуж.

Дети Дейдов, но словам их бабушки, как раз были смышлеными.

— Мистер Трой, миссис Трой, вы слышали когда-нибудь о церкви Истинного Евангелия? Их девиз «Господь любит чистую жизнь».

Казалось, обоих вопрос поставил в тупик.

— Джайлз Дейд посещает ее. А мисс Трой никогда не упоминала ее в разговоре с вами?

— Никогда, — отозвалась Эффи. — Джоанна не религиозна. Не думаю, чтобы это очень ее интересовало.

— Я тоже не думаю, — проговорил ее муж. — Слишком много болтовни.

— И последнее, — сказал Вексфорд, — были ли у Джоанны на зубах коронки?

— Коронки на зубах?

— В доме Дейдов мы нашли, как мы полагаем, коронку с одного из ее зубов. Такое впечатление, будто коронка неожиданно соскочила и Джоанна временно — и, видимо, очень ненадежно — поставила ее на место при помощи какого-то клеящего вещества.

Эффи прекрасно знала, о чем он говорит.

— А, да, у нее были коронки на двух зубах. Она поставила их много лет назад, когда с зубов сошла эмаль. Она говорила, они ее старят, но это, конечно, было не так. Ей было тогда не больше двадцати одного. Коронка, о которой вы говорите, действительно слетела две или три недели назад, это случилось, когда она была у нас и ела шоколадную карамель. Джоанна сказала, что надо бы пойти к дантисту, но у нее совсем нет времени, она не могла выкроить его на той неделе. Я как раз собиралась за покупками, и она попросила меня купить в аптеке тюбик этого клея. И я купила.

Дома была только Катрина. Роджер Дейд, как обычно, ушел на работу. К Катрине приехала мать, женщина, с которой они были совсем не похожи и которая не имела ничего общего с Матильдой Кэрриш. Пухлая, крепко сбитая, добродушная, она и одета была соответствующе: в юбку с блузкой и шерстяную кофту на пуговицах, на ногах — ботинки на шнуровке. Очевидно, это она навела в доме порядок. Конечно, здесь никогда не было грязно, просто немного не прибрано, но миссис Брюс, как истинная хозяйка, придала всему завершенность. На все был наведен глянец, резные украшения отмыты, а на столике для кофе, как в фойе деревенского отеля, красовались журналы, разложенные так, чтобы их уголки не вылезали за край стола. В вазе, служившей, как казалось раньше, только украшением, сейчас стояли красные и желтые хризантемы, а у камина растянулась черная кошка, с гладкой, как атлас, шерсткой. Видимо, кошка миссис Брюс.

Немытой и нечесаной была только Катрина. Она сидела съежившись, на плечи было накинуто покрывало, а когда-то красивые каштановые волосы, свисавшие патлами, падали на изможденное лицо. Вексфорд чувствовал, она больше не будет устраивать никаких сцен и представлений, не будет вставать в позу, желая привлечь внимание. Все это забыто перед лицом страшной реальности. Ее больше не заботит внешний вид и то, какое впечатление она может произвести.

В этом доме им никогда не предлагали ни чая, ни кофе, ни даже воды. А сейчас Дорин Брюс предложила и то, и другое, и третье. Вексфорд бы уверен, что, согласись они что-нибудь выпить, все было бы подано в фарфоровом сервизе на кружевной скатерти. Он спросил миссис Брюс, когда она в последний раз видела Джайлза и Софи или говорила с ними по телефону.

По внешнему облику складывалось впечатление, что голос у нее низкий и приятный, а оказалось — тонкий и звонкий.