Чада в лесу

Тропинка поднималась к старой каменоломне, от которой влево уходила небольшая дорожка. Питер уже собирался пойти по ней, каменоломня — старое заброшенное месторождение мела — не интересовала его, но у поворота он заметил то, на что более наблюдательный человек обратил бы внимание, едва оказавшись на тропе. На гравии были отчетливо видны глубокие борозды, оставленные колесами машины. Эти борозды не были свежими: в них еще стояла вода, хотя дождя не было уже несколько дней. Питер посмотрел назад, откуда пришел, и увидел, что следы от колес начинаются раньше. Кто-то здесь явно побывал со времени его последнего визита в Пэссингэм-Холл. Мужу Полин, по ее словам, не разрешалось садиться за руль из-за боли в спине, а сама она водить не умела. Это были не они. Конечно, это мог быть фермер, но он бы пришел пешком. Кто-то вторгся сюда незаконно. Шэронн придет в ярость…

Питер прошел вдоль борозд к самой каменоломне. Было видно, что машина переехала на другую сторону, задев заросший травой край обрыва и два молодых деревца. Внизу, где росло множество небольших деревьев и кустов, он и увидел ее — темно-синюю. Машина лежала на боку, хотя полностью так и не перевернулась: ей помешали крепкие стволы деревьев. А потом в неровном солнечном свете, посреди спокойствия и тишины, нарушаемой только стуком дятла, он что-то почувствовал. Какой-то запах. Он ощущался и раньше, просто открывшееся зрелище ненадолго приглушило все остальные чувства. Этот запах был ему знаком. Когда-то Питер был молод, беден и по воскресеньям убирал в кухне одного ресторана. Потом ресторан закрыли, поскольку в нем не соблюдались правила гигиены, но еще до того как это произошло, однажды ночью он открыл пластиковую сумку, стоявшую у стены. У него в руках был полный совок собранного с пола мусора, который надо было выкинуть. Как только он открыл сумку, из нее вырвался жуткий запах, а на дне он увидел разлагающуюся требуху, по которой уже ползали белые личинки.

Из машины, стоявшей в каменоломне, шел почти такой же запах. Питер даже не собирался заглядывать внутрь, он не желал знать, что там. Ему расхотелось идти к поляне. Надо сделать единственное — вернуться домой и позвонить в полицию. Если бы у него был с собой сотовый телефон, как это всегда было в Лондоне, он позвонил бы прямо отсюда. Просто набрал бы 999, чтобы узнать, как позвонить в местный полицейский участок. Но сельские джентльмены в барбуровских куртках не носят с собой сотовых, они едва ли знают, что это такое. Питер вернулся той же дорогой, что и пришел; у него слегка подрагивали колени. Если бы он позавтракал перед тем, как отправиться на прогулку, его бы, наверное, стошнило.

Шэронн уже встала и сидела на кухне за столом. Перед ней стояли чашка растворимого кофе и стакан апельсинового сока. И хотя ни к ее лицу, ни к фигуре придраться было невозможно, она все же была из тех женщин, которых сильно меняют, причем в лучшую сторону, одежда, макияж и прическа. Сейчас, как обычно по утрам, она была такой, как есть. Укуталась в его старый халат из шерстяного трикотажа, обулась в пушистые тапочки, лицо бледное, словно она страдала малокровием, кожа сальная, а светло-пепельные волосы торчали непослушными рожками. Может, рожки сейчас и в моде, но не когда они с одной стороны торчат вправо, а на макушке прилизаны — как пшеничное поле после урагана. Шэронн считала, что выглядит отлично в любое время дня и ночи, поэтому приводила себя в порядок, лишь когда надо было произвести впечатление.

— Что с тобой случилось? — спросила она. — Выглядишь так, словно покойника увидел.

Питер присел за стол.

— А я и увидел. Вернее, кажется, увидел. Мне надо выпить.

Последние слова для Шэронн были сигналом тревоги, так что она даже проигнорировала все сказанное до того.

— Ну уж нет. Только не в девять утра. Ты что, забыл, о чем тебе говорил доктор Клейн?

— Шэронн, — ответил Питер, наливая себе апельсинового сока — жалкую замену чего-нибудь покрепче, — в каменоломне стоит машина. Думаю, в ней кто-то есть, кто-то мертвый. Воняет просто омерзительно, как от гниющей плоти.

Она уставилось на него:

— О чем это ты?

— Говорю тебе, в машине в каменоломне мертвец. В нашей каменоломне. Там, наверху, в лесу.

Шэронн встала. Несмотря на то что он был на двенадцать лет старше, она была решительнее, он и сам это понимал. И она ни на минуту не позволяла ему забыть об этом.

— А ты заглядывал в эту машину?

— Я не смог. Думал, меня стошнит. Надо позвонить в полицию.

— Ты не смотрел внутрь, просто почувствовал вонь. Откуда ты знаешь, что там тело? Может, это просто протухшее мясо?

— Господи, дай же мне выпить. Что мясу делать в машине? Обычно в машине бывают водитель и пассажиры. Я сейчас же позвоню в полицию.