Чагинск

Из «Дружбы» вывалился Хазин, за ним Роман, оба покачивались. Из кармана у Шмули торчала бутылка шампанского, Хазин был настроен решительно. Они заметили меня и неуверенно приблизились.

— Витя, ты чего сорвался? — спросил Хазин. — Там сейчас фокусы…

— Душно, — ответил я. — Голова закружилась…

— Понятно.

— Хазин, тебя велели выслать из города, — сказал я.

— И ты, Ихтиандр… — Хазин потрепал дельфина за нос. — Правду никто не любит, Ихтиандр…

— Это Левиафан, — поправил Роман. — Девочка про него стихи рассказывала, он что-то там простирает…

— Простирай мои труселя, — предложил Хазин.

После чего и Шмуля, и Хазин бухнулись на скамейку по сторонам от дельфина.

— Витя, ты зачем у ребенка рыбку отобрал? — спросил Хазин.

Я не понял, что можно на это ответить.

Мимо бодрой походкой проследовал тот самый столетний хирург, я подумал, что неплохо бы с ним поговорить. Расспросить про госпиталь во время войны. Про город во время войны расспросить…

— Мне кажется, это потомок адмирала Чичагина, — заметил Хазин. — Очень похож на памятник.

— Ты разве памятник видел?

— Я думаю, тут полно потомков адмирала, — сказал Хазин. — Его превосходительство знал толк в прыжках на батуте…

Шмуля открыл с хлопком шампанское, разлил по пластиковым стаканчикам.

— За адмирала Чичагина! — провозгласил Шмуля.

Мы выпили.

— Адмирал Чичагин стал прообразом капитана Немо, — изрек Хазин.

И занюхал шампанское плюшевым дельфином.

— Я читал про капитана Немо, — заметил Роман. — Он изобрел торпеду…

И выпил еще шампанского. Подошел человек, вернул Хазину камеру. Хазин сразу стал проверять карту памяти, Шмуля привалился к мягкому дельфиньему боку и уснул. День продолжался.

Постепенно из Дома культуры выходили и другие люди, несколько угорелые от выпивки и искусства, смеялись, курили и распределялись по остальным скамейкам. Мы сидели и смотрели. Я не знал, что дальше делать. Продолжать этот день никаких сил не оставалось, я бы вернулся в гостиницу и лег спать, но чувствовал, что не дойду. Такси тут не вызвать, надо ждать, когда Хазин протрезвеет хотя бы вполовину.

— Шампанское будоражит ум, — сказал Хазин. — А вот и пупсик!

Из клуба вышел мэр Механошин, увидел нас, помахал рукой.

— Мы тут! — помахал Хазин в ответ.

Мэр направился к нам.

— Присаживайтесь, Александр Федорович! — Хазин подвинулся по скамейке. — Это наши друзья — Шмуля и Ихтиандр.

Механошин не стал садиться.

— А мы вот тут думаем про адмирала Чичагина, — сказал Хазин. — Мы в музее выяснили, что у него осталась масса потомков. В том числе и в Чагинске. Вы случайно не его потомок?

— Я? Нет, мой дед из Сибири приехал…

— Жаль. А мы хотели как раз подкинуть идею. Пригласить на День города потомков адмирала Чичагина.

Хазин сжал шею дельфина, отчего его глаза испуганно растянулись.

— Знаете, преемственность поколений, все дела… Вот представьте: праправнук адмирала Чичагина вручает нынешнему мэру ключи от города!

Я отобрал шампанское у Романа, допил. Надо домой. В гостиницу то есть. Поспать. Поспать и поработать. Хазин навел камеру на мэра, сфотографировал.

— Хорошая мысль, — согласился Механошин. — Надо обсудить на следующем совещании. А я вот что вам сказать хочу… Вы пока не разбегайтесь, ребята, хорошо?

Хочу домой.

— Зачем? — не понял я. — Зачем не разбегаться?

— У нас сегодня еще одно мероприятие, — пояснил Механошин. — Скромные посиделки, шашлык, рыбка копченая. Для своих, само собой. Вас ждут. Приезжайте.

— Обязательно, — ответил Хазин. — Мы очень признательны… Шмуля!

Хазин постучал Романа в шею, тот не проснулся.

— Шмуля, вечером еще банкет, а ты нажрался!

Роман не ответил.

— Тогда примерно через час в грязелечебнице.

Механошин пожал руки мне, Хазину, спящему Роману, после чего удалился.

— Через час в грязелечебнице… — произнес Хазин. — Звучит, как начало романа. Витя, не хочешь рыскнуть?

— Нет, — сказал я.

— Почему?

— Устал. Я много раз рисковал в грязелечебницах, ты же знаешь…

— Витенька! — Хазин заговорил скрипучим голосом дельфина. — Нам надо пойти на праздник.

— Да зачем? — не понимал я.

— Ты что, не понимаешь?! Там все местные бугры соберутся.

— И что? Они уже здесь собирались…

— Как что?! Это же связи, Витенька! Бугристые связи!

Связи. Я не хотел заводить никаких связей в Чагинске. Книгу я мог написать и без всяких связей, у меня все для этого есть…

— Это предложение, от которого нельзя уклониться, — сказал Хазин.

Он поднялся со скамейки и потер лоб, стараясь вспомнить, где оставил машину.

— Туда нельзя ходить, — не открывая глаза, сказал Роман.

— Ты дурак и ничего не понимаешь, — поморщился Хазин. — И я не собираюсь с тобой спорить… Вить, где мы машину-то оставили?

— Возле котельной, — напомнил я. — На куче.

— Я пойду, поищу на куче, а вы никуда не убегайте. Ихтиандро, идем со мной. И в грязелечебницу!

Хазин взял под мышку дельфина и отправился искать машину.

— Не надо нам туда, — повторил Роман. — Пойдем…

Роман попытался подняться со скамейки, не получилось.

— Виктор, надо уходить…

Роман попробовал снова встать.

— Туда нельзя…

— Ладно, — согласился я. — Нам надо уходить. Я, признаться, не хочу… ни в какую лечебницу.