Чай без сахара

Наступила зима. А значит – конец нормальному запаху в классе и вообще везде. Практически все дома и квартиры топились дровяной печью, отчего коптилась и одежда, и люди, а воду давали дважды в неделю и то на пару часов, успеть бы собрать ее по ведрам и ваннам, поэтому чаще не искупаешься, да и никто не даст потратить воду на свои прихоти. А если она замерзнет в трубах, то пиши пропало! В городе были источники, у которых скапливались ведровые очереди. Люди оставляли свои ведра, а те, кто жили поблизости, ну, или те, которые сами вызовутся (таких сегодня принято называть волонтерами) наполняли их и оставляли там же. Источники эти назывались очень символично: «три крана», «родник Симона», «три пулпулака3». Мужчин города по зимним вечерам в промежутке 18-20 часов можно было встретить там. А там, где собирается много мужчин, которые недовольны эффективностью пулпулака, на арену выходит уместное решение. Уместным решением было вставить в пулпулаки шланги. Действительно, воду так было собирать гораздо проще.

По утрам, пока варились к завтраку яйца, всем по очереди нужно было успеть умыться и почистить зубы ледяной водой. Причем на зубы было отмерено по чашке воды, а на лицо по пиале. Не больше! Грязную воду переливали в особое металлическое ведро. Она будет перелита папой при выходе на работу в бачок унитаза.

Мама тем временем собрала заледеневшую стирку, которая была результатом терпеливого труда и пота, ведь стиральные машины тогда были только в фантастических фильмах. Одежда стиралась вручную, а белье варилось в огромных кастрюлях, разминалось гигантскими деревянными щипцами. На веревке во дворе была от мала до велика (во всех лучших армянских традициях, иначе соседи разгневаются, как так?!) развешена застывшая одежда, как в музее восковых фигур, только у нас экспонатами были не люди, а одежда. Очень смешно каждый раз морозились кофточки, то умоляя о том, чтобы их поскорее согрели, то устремив рукава к небу в последнем бреду. Ледяными брюками вообще можно было ходить на войну, такие они были опасные. Полагаю, раньше именно таким оружием наши предки и пользовались, остается выяснить факт, когда появились джинсы (окей, гугл!). Бабушка разостлала все экспонаты, которые пахли стиральным порошком и дымом, перед дровяной печью. С каждым сантиметром оттепели дом все гуще наливался запахом копоти.

Бабушка старательно сушила одежду, среди которых было очень много переделанного старья. Магазины тогда изобилием не отличались, а детей одевать – необходимость. Навыки некогда знаменитой швеи (ее фотографию печатали в какой-то комсомольской газете за лучший труд, до сих пор храним эту вырезку) дали нам возможность иметь теплые жилеты под свитерами, которые спасают нас от зимней стужи. Спасать-то спасают, но, чтобы их было удобно застегивать, бабушка цепляла на них пуговицы размером с параболическую антенну, иди теперь и доказывай в классе, что это пуговица, а не механизм от куклы, который если нажать, скажет «мама».

С наступившей зимой предпринимательские навыки бабушки не ушли в спячку. Теперь она перекраивала что только можно всем соседям, знакомым, родным, родным соседей и так считай весь город в твоих клиентах. Такое только с небес даруется, такому менеджменту и маркетингу ни один Тейлор и Котлер не научат.

В школе на уроке рисования нам задали нарисовать дом. У всех почти до единого из дымохода редкими кудрявыми волосами просился наружу дым, настолько он врезался в наши ноздри. Только у Юли он отсутствовал. И одежда у нее не пахла, как наша.

Юля, в твоем доме никого нет? – спросила не без зависти учительница.

Почему же? Есть, – удивилась Юля.

А тогда, где дым из дымохода?

А у нас дома нет дыма, у нас стоит небольшой обогреватель.

Ясное дело, и одежду они стирают и сушат дома, чтобы не приелся этот, затопивший все, запах. Семья Юли перебралась в Степанакерт из Москвы вскоре после войны. Не успели мы с ней толком познакомиться и пообщаться, как они уехали обратно. Зато фото на виньетку сделали.

Ложечка сахара за музыку

Однажды в какой-то четверти мы начали изучать пение. Урок был по понедельникам пятым по счету. Его мы ждали с нетерпением, потому что Розита Карленовна, эффектная светлая женщина, с голубыми тенями до самих бровей и моднейшей стрижкой «итальянка», ритмично хлопала левой ладонью по неподвижной правой, которая покорно поддавалась каждому хлопку и припевала «ми-ме-ма-мо-му-у-у». Мы же должны были октава за октавой вытягивать из себя все эти мычания. Людмила Андреевна (да, славянские имена у нас в избытке), директор школы, каждый раз чувствовала себя на пастбище, когда проходила мимо этого класса, что находился у самой учительской. Ей даже становилось как-то не по себе, ведь одета она с лоском: юбочка, коротенький пиджак с выразительными плечами, каблуки, брошь на зависть Эдите Пьехи, укладка на зависть Мерелин Монро, пусть земля ей будет пухом.

Как-то в очередной понедельник Розита Карленовна решила научить нас нотам.