Чай с Казановой

Воздушные шарики расплылись по всему потолку и мирно покачивались под теплым ветерком из приоткрытого окна. А я чувствовала, как их крошечные собратья вальсируют в животе… И зажмурилась от пронзительного счастья, когда Артем провел губами дорожку к солнечному сплетению и горячо поцеловал. А после так странно и трепетно закружил кончиком носа вокруг одной груди… второй… неторопливо, втягивая носом и пробуя языком… Это невероятно возбуждало! Но он точно больше никуда не спешил, томно упивался моей податливостью и своей властью.

Я наслаждалась каждой секундой, однако внутри росла нестерпимая жажда получить его всего. Он не касался сосков, хотя те жаждали его губ, зубов, а только легко скользил пальцем под полушариями, иногда сжимая и целуя их. Я сама подалась вперед и нетерпеливо ткнула соском ему в губы. Артем мгновенно отозвался на мое желание и чувствительно прикусил самую вершинку.

– А-а-ах,– выдохнула не в силах сдерживаться и жестко схватила его за густую макушку, прижав голову к груди, покачивая бедрами, разжигая себя еще больше…

Артем беззвучно рассмеялся и с чувством гортанно зарычал. Его пальцы мгновенно оказались между моих ног, заскользили по трепетным складочкам, проверяя готовность, и, когда он резко поднялся, развел мои колени и направил свой член туда, где его нетерпеливо ждали, раздался звонок в дверь, как молотом по раскаленным нервам.

– Боже… Кто это?!– протянула я, изнемогая от неутоленного желания.

Артем мотнул головой, чтобы я не отвлекалась, накрыл собой и мучительно сладко поцеловал, пытаясь ввести горячий затвердевший ствол внутрь меня. Я снова поплыла…

Но звонок не затыкался, и кто-то уже настойчиво стучал в дверь.

Я напряженно сжала мышцы живота, едва сфокусировала взгляд на Артеме. Он недовольно отклонился назад и темными от возбуждения глазами обвел мое лицо.

– Нервные какие-то… Не успокоятся,– вздохнула я, закрывая глаза ладонью.

– Кто бы это ни был, я его сейчас так успокою!..– сквозь зубы процедил Артем, живо поднялся, накинул футболку и джинсы, а потом протянул мою футболку и подал руку.

– Может, нам еще что-то не доставили?– оглянулась я на гостиную, выпрямилась и стала одеваться, растерянно поглядывая в сторону двери. Нашла свои шорты на кресле и натянула на голое тело.

Прежде чем открыть, Артем оглянулся, оделась ли я, многообещающе улыбнулся, подмигнул и, пригладив волосы пальцами, щелкнул замком.

В смущенном ожидании продолжения я села в угол дивана, скрестив ноги перед собой, и обняла подушку, прижимая ее к ноющему животу, в котором уже полопались все шарики, а все тело пульсировало от разочарования.

Когда Артем распахнул дверь, я вдруг заметила на полу, на самом видном месте, свои трусики. «Мать твою…»– поморщилась я, соскользнула с дивана и потянулась за ними.

– Здравствуй…– услышала я чересчур напряженный голос Артема.

– Ну привет, сын!– прозвучал зычный женский голос.

«Вот уж твою мать!»– округлила глаза я и, сжав трусики в кулаке за спиной, вытянулась во весь рост.

Часть 35. Их не выбирают…

В дверь вошла высокая худая темноволосая женщина. Острые, но красивые черты лица выдавали родственную схожесть. Одета она была стильно, дорого, прическа и маникюр сказали мне, что это вряд ли добродетельная мать, но вполне состоятельная женщина, которая прежде всего не забывает о себе.

В замешательстве я подогнула пальцы ног и растянула вежливую улыбку:

– Доброе утро…

Женщина так резко оглянулась, будто вообще не ожидала здесь кого-то встретить, напряженно прищурилась, окинула меня бесстрастным взглядом, затем всю гостиную, недоуменно поморщилась на шары под потолком и, наконец, остановилась на окаменевшем лице Артема.

– Решил устроить первомайскую демонстрацию прямо в квартире? Ничего лучше не придумал?

«Здравствуйте, я ваша тетя… Ну и манеры!»– напряженно повела плечами я и посмотрела на Артема. Тот продолжал неподвижно смотреть на мать и молчать.

– У тебя язык отсох?– хмыкнула она и прошлась к кухонному островку.

«Ох, ничего себе…»– в каком-то тягостном недоумении нахмурилась я.

Прошествовала она, как настоящая королева, – скипетра и державы не хватало, но корона явно давила на чело.

– Почему я в последнюю очередь узнаю от твоей чокнутой подружки лесбиянки, что ты болел?– снова спросила мать.

– Извини, не хотел тебя беспокоить,– повернулся Артем, уже не поднимая на нее глаз.

– А что с лицом?– остро выгнула она свои тонкие черные брови.– И так жизнь собачья, еще и выглядишь, как бомж? Не смей появляться у меня в таком убогом виде!

От этих слов меня едва не перекосило. «Как она говорит с сыном?!» Я изумленно перевела вопросительный взгляд на Артема, а он покорно кивнул, тупо разглядывая что-то под ногами.