Чай с Казановой

Я достала из холодильника мясо и дорезала оставшиеся со вчерашнего дня овощи. Вымыла миску после несостоявшегося омлета и до готовки основного блюда сделала легкую закуску с рыбой.

Артем вышел из душа с полотенцем на бедрах. Такой красивый, начисто выбритый, в соблазняющих капельках воды на груди. Положил свой телефон на край стола и подошел ко мне.

– Мне нравилась твоя бородка,– я ласково потрепала его по щеке и чмокнула в нос.

Артем привлек к себе и дразнящим движением бедер потерся об меня.

– А мне нравишься вся ты!

Я смущенно опустила взгляд на его губы и прошлась кончиками пальцев по плечам.

«И я очень-очень люблю тебя… до безумия, так, что хочется кричать об этом на весь мир…»

А Артем сплел пальцы на моей пояснице и, все разглядывая что-то в моем лице, ласково проговорил:

– Мне нравится твоя практичность и уверенность во всем при такой поразительной женственности. Нравится, как ты быстро ориентируешься, как находишь нужные вещи для жизни, как готовишь свою фирменную пасту и облизываешь мизинчик, когда пробуешь на вкус… Как пританцовываешь, когда что-то обдумываешь… Прошел месяц, как мы с тобой, и мы ни разу не поругались… хотя до этого у нас не все было гладко…

– Давай короче,– совсем смутилась я, заправляя волосы за ухо.

– Выходи за меня!

Я опешила и округлила глаза.

– Ты просила короче,– непринужденно пожал плечами он, а сам хитро улыбался.

«Да, ешкин кот, так не бывает!» Я долго мерила его недоуменно-изучающим взглядом, а потом насмешливо оттолкнулась и отвернулась к столу:

– Это несерьезно…

– Это очень серьезно!– он снова поймал меня за бедра, притянул к груди и горячо задышал в затылок:– Что, не веришь своему счастью?

– Ох, счастье ты мое!– засмеялась я, прокручиваясь в кольце его рук и хватаясь за плечи.– То есть ты хочешь сознательно поместить себя в кабалу на несколько лет?

– Почему на несколько лет?– недоуменно нахмурился тот.

– Заметить, ты не отрицаешь кабалу?– иронично прищурилась я, а у самой сердце от смятения чуть ли не в пятки ускакало.

– Я вообще этого слова не услышал. Так что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, тебя не хватит на вечность… Ты же бабник!– уже сама не понимая, верю ему или нет, усмехнулась я.

– А ты проверь?

– Это не лотерея…

– Вот и не превращай это в фарс. Я серьезно хочу тебя…

– Ты снова хочешь поскорее затащить меня в постель?– нервно засмеялась я и отстранилась. «Боже, мы знакомы по-хорошему месяц, да что он там решил…»

– Безусловно… Но это не главное, чтобы просить тебя пойти в загс с паспортом. Для этого у меня и своих чар хватит,– самодовольно ухмыльнулся он и потянул меня за руку.

– Да неужели!– иронично возразила я и ущипнула его за тугой пресс.

– Если бы я хотел тебя сломить, ты упала бы в мою постель с порога. Но я хотел познакомиться ближе, чтобы ты узнала меня…

– Да у тебя и постели-то толковой не было,– вдруг осознав, что это может быть действительно серьезно, я растерянно отвела глаза.

– Новую мы проверили раз… семь за эти сутки?

Я зажмурилась и, по-моему, покраснела:

– Девять…

– М-м, кажется, это не предел,– дразня меня широкой улыбкой, заверил он.– А теперь мы можем узнавать друг друга и в постели, и на диване, и даже на тех кайфовых креслах-блинах…

Он выглянул из-за моего плеча и прищурился на круглые кресла у окна.

– Кажется, там будет очень пикантно…

– Извращенец!– смущенно отпихнула его я, чувствуя, как от волнения жар разносится по телу. Внутри будто взорвался мешочек с лавой, и она растеклась по венам, обжигая и вгоняя в краску. Это то чувство, которое и манит, и пугает, а что за ним, никогда не угадаешь: может шибануть так, что не рада будешь. Но может унести и на небеса…

Артем вдруг задумчиво отстранился и сказал:

– Кажется, мне надо уехать ненадолго…

– К матери?– стараясь не проявить досады, спросила я.

– Нет… Медсестра вроде бы справляется. Тьфу-тьфу…

– Тогда куда? У нас все есть,– и сама обняла его за шею.– Не уходи…

– Кое-чего не хватает… Хочу купить тебе что-нибудь особенное,– быстро поцеловал он.

– Вот так ты умеешь делать сюрпризы?– шутливо укорила я, проводя пальцами по его щеке.

– Да, за карантин совсем навыки растерял,– прошептал он, потерся об руку и поцеловал ладонь.– Я скоро. А ты смотри, чтобы говядина не пригорела… Она должна томиться на медленном огне.

– Есть, сэр!– вытянулась я по стойке смирно и обмякла, когда он ушел переодеваться.

Проводив Артема, я включила музыку и вернулась к готовке. Поставила сковороду на плиту и, пока нарезала мясо небольшими кубиками, снова ловила себя на мысли, что улыбаюсь как умалишенная. Вчера был долгий, сложный разговор, и я еще не все осознала и уложила в голове. А тут такое предложение, которое прозвучало, с одной стороны, очень искренне, с другой – как-то опрометчиво, что ли. Признания после любовной эйфории редко отличались серьезностью намерений. Но Артем никогда не выглядел человеком, бросавшим слова на ветер…