Чай с лимоном

— В смысле? — переспросил Алексей. — Совсем?

— Видимо, насовсем. Я как в монастырь попал, так всё и осознал.

Алексей откинулся на спинку стула. Было видно, как кожа на его лице стала бледной. Он не знал, что предпринять.

— Вот это тебя торкнуло! — отреагировал Роман и улыбнулся. — Ты нам хоть поясни, что там с тобой в этом монастыре сделали. Может, и мы бросим.

— Вам не надо, — сказал Сергей. — Если потребности в этом не чувствуете, то не надо ничего предпринимать. У меня своё, личное.

— Лёха сказал, что у тебя какие-то проблемы в семье, — Роман посмотрел на Алексея, но тот так и сидел неподвижно, — но в подробности не вдавался. Чего там у тебя?

В этот момент официантка принесла пиво и куриные крылышки.

— А вот от еды не откажусь, — взбодрился Сергей. — Мне бургер с картошкой и воды с газом, только не холодной, — обратился он к официантке.

Та по традиции записала всё в блокнот, дабы не утруждать свою прелестную голову запоминанием двух позиций, и молча удалилась.

— А чего рассказывать? — начал Сергей. — Начудил я знатно. Самому уж скоро сорок лет, а я на чувства поддался. От Таньки ушёл. Но потом всё осознал, а как вернуться-то? С работы турнули моментально, в трудовую написали такого, что теперь даже на автомойку не устроишься! Нужно было обдумать всё, вот я и уехал в Рязань. Там меня приютили, дело дали, читал много, думал. Как-то даже смирился с тем, что такое существование — это моя учесть. А тут Лёха приехал, как нашёл меня — ума не приложу! Ведь никто не знал, где я. Посидели мы с ним, пообщались, он меня и убедил, что я не тем занимаюсь. Так-то оно действительно верно, что нельзя ошибки, сделанные в мирской жизни, замаливать в жизни духовной. Нелогично это. Если обидел кого, то только этот человек может простить, а не другой. Если бог дал жизнь, дал блага физические, семью дал и детей, то надо этим пользоваться, а не убегать от этого. В общем, вернулся я. Сложно было, но приняли. Дети маленькие — ничего не поняли.

— А Танька? — спросил Роман.

— А что Танька? Её больше волнует, чем детей кормить, да на что одевать. Она рада, что я вернулся. Только вот с работой решить осталось.

— Ты же в хорошей клинике работал вроде?

— Ну да, в центре. Там половина госаппарата обслуживается. Ну и бизнесмены всякие. Мы были одной из лучших клиник в стране.

— Обратно не берут?

— А как обратно? Я ж это… я ж с главврачом замутил, а она тётка известная, с репутацией.

— Серьёзно, это она тебе трудовую испортила?

— Ещё как! Такого понаписали, что самому стыдно читать, не то что другим отдавать и на работу проситься.

— Охренеть! Вот же бабы какие мерзкие бывают! — воскликнул Роман и ударил ладонью по столу. Не сильно, а скорее для пущей эмоциональности.

— Я об этом тоже долго думал, — сказал Сергей. — Сначала злился на неё сильно, потом, когда в монастырь попал, простил. Только вот там я не получил ответа на вопрос, как к женщинам относиться в целом: по одним писаниям мужчина с женщиной равны, но по церковным канонам — у женщин меньше прав, и они должны полностью подчиняться воле мужчин, соблюдать иерархию. В Бытие сказано, что мужчина будет господствовать над женщиной, а в Евангелие — что никто не создан рабом. Запутался больше. Так и не нашёл ответа на этот вопрос.

Официантка в короткой юбке принесла заказ Сергея. Все трое внимательно посмотрели на её стройные голые ноги.

— Да уж, женщины — это непознанная нами загадка природы, — сказал Роман и отхлебнул пива.

— Вот и непонятно… — протянул Сергей и налил воды, — то ли злиться на них на всех, то ли любить всех, то ли вообще плюнуть на их существование и жить одному. В клинике работал — вроде счастлив был, там у нас медсестёр было молоденьких полным-полно, одна другой краше. А сейчас вспоминаю всё это и стыдно. А за что стыдно — сам не пойму. И вроде можно бы молодую себе найти и заново всё начать, да как Таньку бросишь второй раз? А с ней теперь всё формально и скучно. И детей поставить на ноги надо. Только вот без работы это как сделать-то? А я ведь больше ничего не умею. Меня кроме как ЛОРом никуда не возьмут, я всю жизнь только этим занимался, квалификацию повышал да курсы проходил, не считая практики пятнадцатилетней по восемь часов в день.

— Мировые вопросы задаешь, Серый, — сказал Роман, попивая пиво и облизывая пальцы от сладкого соуса, — у меня примерно такие же размышления последнее время.

— Вот и я себя съедаю этими мыслями: зачем всё это вообще, ради какой души? Время бежит рекой, а столько было планов!

— Так а пить-то бросил почему? — неожиданно для всех спросил Алексей.

— Неправильно это как-то, — ответил Сергей, — алкоголь сознание изменяет, а его, наоборот, надо поддерживать чистым.

— А давно не пьешь? — поинтересовался Роман.

— Да как в Рязань уехал, так и не пью. Давненько.

— И как тебе сознание? Сейчас чистое? — спросил Алексей.

Сергей уловил игривые ноты в словах Алексея и улыбнулся.

— Можно подумать, что алкоголь решит все эти проблемы, — сказал он. — Да и Таньке не нравится, когда я выпиваю.