Чай с лимоном

— Я ж влюбчивый, Лёх, я так не могу. Мне каждая девчонка нравится. Во всех есть свой кайф, каждая по-своему сексуальна.

— Ну, не все! — возразил Алексей.

— За редким исключением, — согласился Роман.

— Я тоже романтик, Ром, ты же меня столько лет знаешь. Думаешь, я когда с Алинкой трахаюсь, не думаю о том, чтоб пригласить её куда-нибудь? В ресторан там сходить или хотя бы погулять вечером. А в идеале — в отпуск с ней полететь. Я как представлю её в купальнике рядом с собой на пляже, так сам себе завидую!

— Да, дилемма…

— Никакой дилеммы. Я тебе по секрету скажу, я однажды чуть предложение этой Алинке не сделал.

— Да ну на хуй! — выпалил Роман и засмеялся. — Вот это номер! Представляю Иркины глаза, когда ты ей заявишь, что к шлюхе уходишь!

— Проститутке, Ром. Давай поуважительнее.

— Извини. Вижу, что у тебя к ней чувства. Так что с предложением?

— Сдержался в последний момент. Всё взвесил, оценил, расставил приоритеты и сделал единственно правильный выбор.

— Красавец! Я бы, наверное, всё-таки поддался чувствам.

— И что тогда? Считай, что весь проделанный путь коту под хвост. Нужно развиваться, постоянно двигаться вперёд, научиться управлять чувствами, использовать разум, развивать самоконтроль в стремлении к гармонии с жизнью и достижению высшей цели — передачи опыта и знаний своим детям.

Роман зааплодировал.

— Тебе с этим на сцене выступать надо, Лёх, — сказал он.

— Мне без сцены хватает, кому это рассказывать. Вот, сегодня тебе.

Алексей улыбнулся и снова подмигнул Роману:

— Серёгу помнишь?

— Ежова? Помню. Как он?

— Он совсем потерялся. Мы с ним встречались пару недель назад. Он жену с ребёнком бросил, сначала к начальнице ушёл жить, а ей лет под семьдесят!

— Пиздишь!

— Ну, не под семьдесят, но шестьдесят уже точно есть. Люблю, говорит, ни о ком другом думать не могу! Причём до этого никаких сигналов не подавал, жил в кайф, с женой всё ровно, сына родили, дом на Истре достраивал. А потом башню снесло по старухе. Но это фигня! Его старуха эта поиспользовала пару месяцев и выгнала, так он с испугу в Рязань уехал в монастырь, грехи замаливать.

— Вот это поворот!

— Ага! У него жена дома в истерике с ребёнком на руках, вся родня на валерьянке, с работы выкинули, половина родственников от него отвернулась, а он, сука, душу свою израненную лечит, разбивая лоб о картину с мужиком распятым. Нормально?

— Тяжёлый случай. И чего дальше?

— Нашёл я его в этой Рязани. Мозги вправил. Он домой вернулся, с женой помирился. Пытается на прежние рельсы жизнь поставить. Думаю, всё будет хорошо. Он парень классный, неглупый. Просто сбился с ритма.

— Да это всё из-за баб!

— Совершенно согласен! Но обсуждать их мотивы бессмысленно, мы их не разгадаем. Говорю же тебе, помни о том, что мы — мужики, и что у нас свои жизненные функции. Без женщин мы прожить не можем, но и поддаваться на их уловки нельзя.

— Я вот, видимо, поддался, — сказал Роман.

— Похоже на то, — согласился Алексей. — Как тебе в голову-то пришло залезть в постель к замужней бабе?! Это же величайшее преступление!

— По какой статье? — подколол Роман.

— По статье «Антисистемный мудак».

— В смысле?

— В смысле, что за такое тебя накажут, и придётся вечно по кругу бегать, меняя баб, пока спидоз не поймаешь. А потом на стульчик посадят в углу тёмной комнаты и будешь ждать смерти в одиночестве.

— Не будь я атеистом, я бы капец обосрался от страха!

Глаза Романа светились улыбкой.

— Для атеистов жизнь другое наказание приготовила. Будешь по мужикам бегать.

— В пизду тебя, Лёх.

— Шучу, Ром. Но с замужними мутить нельзя. Они взаимосвязаны с другими людьми в жизни, и если нарушить эти связи, то многое рассыпается. Хреновое это дело.

— Понимаю. Но у неё и муж урод моральный, и деньги есть, и секс с ней классный.

— Я ведь тебе уже объяснил.

— Услышал. Только всё равно не понимаю, как всё разом совместить. Чтоб и Лариску содержать, и на работе не по двадцать часов в день батрачить, и по тёлкам успевать бегать… С одной всю жизнь, наверное, лучший вариант, но я так не смогу, говорю тебе. Я вообще подумываю: может, мне жениться и не надо? Буду один на Павлике жить, пока не снесут меня вместе с хрущёвкой.

— Ещё чего! Глупости не говори!

— А что в этом плохого? Захочу — приведу бабу домой, не захочу — буду сидеть у телека и семки жрать. Никаких забот, расходов и памперсов. Меня вообще всё по жизни устраивает.

— Мне-то не ври.

— А что «не ври?» Сейчас полно мужиков, которые вместо семей карьеры делают. А потом про них книги пишут. Плохо, что ль? Хоть что-то после себя оставлю — книгу.

В коридоре вновь зазвонил телефон, и Алексей в очередной раз пошёл за ним.

— Алло, — сказал он.

— Привет! Как дела?

— Вов, ты, что ль? Не ожидал. Думал, Ирка звонит. Я норм. Ты?

— Всё супер! Хотел узнать, ты у Серёги был?

— Да, был. Сложно с ним очень. Нахуевертил он всего по горло. Я вроде как ему голову на место поставил, но у него такой шлак в сознании, что разгребать и разгребать!

— Плохо. К жене хотя бы вернулся?