Чай с жасмином

Твою мать! — подскакивает мое давление и все, что может подскочить.

Я хочу это сделать. Я хочу это сделать прямо сейчас!

Но резкий звонок в дверь разносит нечаянную откровенную атмосферу между нами в клочья.

Глава 10 — Ответственность

Яся застывает. В ее глазах тихая паника.

— Не надо бояться. Ты со мной? Ты хочешь остаться здесь со мной?

Кивает. Нервно и быстро. Кусает дрожащие губы.

— Вот так и говори, поняла? «Я хочу остаться здесь!». Ничего не бойся. Я не отдам тебя. К тебе никто не прикоснется.

Еще один звонок. Долгий и требовательный.

Включаю видеоглазок.

Ну, собственно, как и предполагал, наш местный участковый.

Иду открывать. Мы знакомы.

— Добрый день, Алексей.

— Привет, Анатолий Иваныч.

Пожилой, но давно обросший «золотыми» связями и достаточно борзый дядька, чтобы угомонить золотую молодежь этого района.

Мы хорошо знакомы. В прошлом году уговорил Миху участвовать в программе по трудным подросткам. У нас тренируется группа из местных пацанов попавших на учет. И сейчас я очень рад, что подписался на эту историю. Вот это, на мой взгляд, и есть Божий промысел. Ты делаешь добро и получаешь какие-то бонусы за это. И близкое знакомство с нашим участковым — мой бонус.

— Пригласишь?

За его спиной я вижу мужа Яси. Как там его… Джан, кажется?

— Это понятые? Или так, сочувствующие.

— Пока — сочувствующие.

— Тогда, пусть посочувствуют отсюда. Заходи. Один.

Закрываю дверь перед носом Джана. На ключ.

— Чаю? С жасмином.

— Не откажусь, — вздыхает он, глядя на стоящую в дальнем углу комнаты Ясю. — Здравствуйте… Жасмин, если не ошибаюсь.

— Здравствуйте… — шепотом и опуская глаза.

— Леха, ты идиот? — снижая голос.

Присаживается за стойку бара.

— Разве, я нарушил закон?

— Конечно! Ты в курсе, что у нас заявление на похищение?!

— Расследуйте. Я не скрываюсь. Похищения не было. Она добровольно здесь.

— Жасмин, подойдите к нам, пожалуйста.

Яся переводит на меня взгляд.

— Иди сюда, двигаюсь я на стул дальше. Садись. Не бойся. Это хороший справедливый человек, — улыбаюсь я Иванычу. — Он поможет тебе.

Наливаю чаю и Ясе.

— Пей… — успокаивающе веду ладонью по спине, наблюдая, как ее глаза испуганно увеличиваются.

Достает лист протокола.

— Ты должна честно ответить на его вопросы, Яся.

Достает второй.

— И ты тоже, Алексей. Как Вы здесь оказались, Жасмин.

— Он выгнал ее.

— Помолчи! Не тебя спрашиваю! Жасмин…

— Я была на улице…

— В одном этом платье… — добавляю я. — В минусовую температуру. Очень длительное время.

— Помолчи. Дальше.

— Мне… как это… плохо… — касается она ладонями глаз. — Темно… слабость… от холод.

— Вам стало плохо?

— Да. Леша… помог. И вот… — опускает она глаза.

Ну, слава тебе Господи! — выдыхаю я.

— Спроси ее как она там оказалась, Иваныч.

Раздраженно хмурится но спрашивает.

— Муж наказал, — неуверенным голосом.

Смотрит на меня, ища поддержки.

— Как наказал? Все говори!!

— Сказал… что воспитывать меня… — кусает губы, глаза наполняются слезами. — На колени сказал стоять или на улице оставаться. Дверь замкнул.

— Домашнее насилие? На улице было минус пять. Ветер. Снег. Иваныч, ну полчаса я выдержал смотреть на это! А потом она пошла на дорогу и встала там закрыв глаза! Ты знаешь как мимо нас тачки летают?!

Иваныч вздыхает.

— Я все понимаю, Леха. Но это не первая такая семья в моем районе. Знаешь что бывает потом?

— Что?

— Он ее покалечит. Она будет лежать полумертвая и твердо уверенно говорить — упала с лестницы. И НИ-ЧЕ-ГО не добьешься больше. Бесполезно!! И это будет и твоя ответственность тоже.

— Да, а если бы я оставил ее на дороге, то это статья! Не помню, как там?

— «Оставление в опасности».

— Да! И ее муж должен быть осужден по двум статьям, как минимум.

— Да, Лех… Никогда не даст она показания.

— Ясь? — перевожу на нее взгляд.

Непонимающе смотрит на меня.

— Твоего мужа должны судить за то, что он сделал. Тюрьма!

Отрицательно качает головой.

— Нет!! Нельзя! Нет! — категорически вскидывает ладони.

— Вот видишь?!

— Окей, Пусть его Бог накажет, х*р с ним!

А может и я когда-нибудь.

— Но насчет похищения — бред. И вообще, Ясенька, дай свой паспорт.

Открываю перед ним.

— Совершеннолетняя девочка. Гражданка России. Не замужем. Спроси ее хочет ли она остаться тут или пойти к человеку, у которого жила. И вопрос решен! Разве нет?

— Жасмин. Вы хотите остаться здесь? Или проводить Вас домой?

— Я хочу… — вяло и кусая губы.

И я не могу вдохнуть, умоляя ее молча: говори правильно, Яся!

Сжимаю под столом ее руку, глажу пальчики.

— Жасмин?

— Я хочу остаться. Здесь.

Лицо идет пятнами.

Закрывая глаза, выдыхаю.

— Короче, Леха. Вопроса это не решает. К делу я показания пришью. И характеристику тебе дам отличную. Ты фигурировать как похититель не будешь, обещаю. Но как показывает практика, дела о пропаже не закроют. Подключат исламскую общину, их психологов. Они сделают справки о ее невменяемости и начнется… Жалко очень девочку.

— Зачем ему это?