Чай с жасмином

А мне страшно. Джан огромный, сильный, тяжелый, немного сутулый… Как медведь! Леша не такой. Гибкий, подвижный, пружинистый, как рысь.

Выходит. Подлетаю к окну! Все также снаружи закрыто ширмой. Не видно ничего…

Я очень боюсь, что из-за меня может выйти «война» между ними. От нервов не знаю куда деваться. Беру свой чай. Делаю несколько глотков. В горле режет… Вытираю со лба пот. Голова кружится. Чувствую себя физически очень грязной. Присаживаюсь на стул.

Это доставка, — убеждаю я себя. — Таблетки.

Но если Джан потребует меня, Леша ведь должен отдать? Что потом?

Темнота и ужас.

Это доставка! Леша сказал — доставка! А через дорогу Джан!

Вспоминаю его сердито сдвинутые брови и как недовольно пренебрежительно кривит губы. И как хотелось всегда оттолкнуть его. Но ведь было нельзя…

Леша возвращается с коробкой и пакетом.

И после того, как замыкает дверь, я выдыхаю, ощущая явственнее, как режет у меня в горле.

— Ясь, ты чего бледная такая?

Касаюсь пальцами горла.

— Горячего надо.

— Горло болит?

Киваю.

Ставит коробку на стол.

Включает чайник.

— Это мед, — ставит передо мной баночку.

Открывает холодильник.

— Ммм… Как это называется?

Поворачиваюсь.

— Кебаб.

— А это?

— Гезлеме…

— Гезлеме… — мечтательно. — Давай, покушаем. Ты с утра практически не поела.

Подскакиваю.

— Сиди. Я сам.

Ну как же сам?.. Зачем в жены тогда берет? Или просто сказал так, а я не поняла чего-то?

— Сядь, я сказал, — давит на плечи. — Я разогрею все сам.

Достает из дверцы холодильника спрей от горла.

— Держи.

Беру в руки.

— Я могу пользоваться этим?

— Конечно. Какие-то проблемы?

Я уже и не знаю. У нас мужчины и женщины не используют одну посуду, средства гигиены. Но он говорил «чушь». Откуда мне знать, как в его доме нужно вести себя?

Держу в руках.

Достает мои таблетки. Разглядывает.

— Ты помнишь, какой день? Здесь пронумеровано все. Если хочешь, съездим к гинекологу, чтобы он объяснил все еще раз.

Зачем он спрашивает такое? Как-будто хочет моего смущения. Что мне говорить ему? И я молчу, опуская взгляд.

— Ясь?… Держи, — отдает. — Покушаешь со мной?

— Можно, не буду?

— Почему?

— Не голодная.

— Хорошо, переоденься пока.

— В мужское?…

— Ну, что ты опять загрустила? — кладет приборы на стол.

— Спасибо, — спохватываюсь я, сбегая и-за стола.

Нужно же быть благодарной…

Как я в этом пойду? Куда пойду?

Джан заставлял платья открытые носить, но это хотя бы платья были. А тут в мужской одежде…

Мне уже все равно, — вздыхаю я. — Будь что будет.

Поднимаю джинсы.

Переодеться хочется очень сильно. Слишком тугой бюстгальтер так давит, что уже давно болит голова. И вышивка серебристым бисером на платье до красна натерла кожу.

Бросаю тоскливый взгляд на ванную комнату.

Леша встает из-за стола. Забирает доставленную коробку.

— Пойдем, Ясь, — кивает туда, куда я смотрела.

В ванную?…

Вдвоем?!

— Я тебе покажу все там и выйду. Ты же хочешь в душ, наверное? Или нет, давай, я тебе горячую ванну наберу, чтобы ты согрелась как следует.

И он говорит что-то еще, я почти не слушаю, меня заполняет каким-то безразличием.

Мне уже все равно… — убеждаю я себя. — Мне все равно… Пусть делает что хочет со мной… выбора же нет… Я в его власти. Идти некуда. К Джану? Там еще будет хуже. Правильно тот человек говорил.

Вода мощным напором бежит в ванну.

На маленьком столике появляется чистое полотенце и все, что я заказала через интернет. На вешалке — теплый халат.

Стою обняв себя руками и закрыв глаза.

Я не смогу расстегнуть это ненавистное платье сама, — доходит до меня. — Там все время заклинивает молнию.

Выключает воду. Пена стоит толстым пушистым слоем.

— Ясь… Я помогу?… — пальцы неощутимо ложатся на мою спину.

Закрываю лицо руками.

Он тянет молнию вниз. Несколько раз аккуратно дергая ее вверх, чтобы она пошла дальше. Расстегивает до самых бедер.

Мое тело сжимается. Я знаю, что он видит сейчас мое белье и голую спину.

И он смотрит! Мою кожу жжет от его взгляда. Я слышу и чувствую спиной, как неровно он дышит.

И моя голова кружится, колени подкашиваются от его дыхания. Или от страха. Или от стыда. Хватаюсь ладонью за стену.

— Халат, Ясь, — шепотом выдыхает он. — Не одевай это платье обратно.

— Как скажешь…

— Если что-то нужно, позови меня. Не стесняйся.

Киваю.

Дверь за спиной закрывается.

Прикасаюсь ладонями к своим горящим щекам.

Не тронул.

Пока.

Но ведь это будет. Надо смириться. Никак не могу представить как это будет. Если так как с Джаном, я смогу терпеть. Главное, чтобы не хуже. Пожалуйста…

Кого я прошу?

Он меня теперь не услышит. Или в наказание сделает так, чтобы мне было хуже, больнее и страшнее, противнее!

На двери шпингалет. Я могу закрыть?

Не знаю. Джан запрещал закрываться от него.

Но мои руки тянутся к замку и я тихонечко сдвигаю его в закрытое положение. Внутри становится немного легче.

Стягиваю платье, белье. Закидываю все в стиральную машинку.

Платье, конечно, будет испорчено.

Но я ненавижу это платье и мне его не жаль.

Глупая…

Другого же может и не быть.

Но я все равно нажимаю на кнопку пуск в своей безразличной апатии.

Погружаюсь в горячую воду. Закрываю глаза.

Мне почти что хорошо. Моему телу хорошо. Остальное нужно сейчас отключить, иначе я сойду с ума.