Чай всегда в четыре

Джулиан сидел один на заднем сиденье, изучая деревья, дома, дорожные знаки. Он почти ничего не говорил, но миссис Олински ни на миг не переставала ощущать его присутствие. Наконец она сказала:

– У Джулиана каждая миля пути состоит из крошечных отрезков.

Мистер Сингх ответил:

– Этот навык, миссис Олински, он приобрёл на круизном судне. Он научился быть пассажиром. Научился изучать океан чайными чашками. И ещё научился воспринимать каждый порт, куда заходил наш корабль, как начало пути, а не конец. Получается, что ты каждый раз заново отправляешься в путь. Начинаешь путешествие.

– Как будто наполняешь ручку чернилами, – сказала миссис Олински.

Мистер Сингх улыбнулся:

– Да, Ноа нам объяснил.

* * *

Напряжение нарастало. Уполномоченный изо всех сил поддерживал интригу. Делал большие паузы перед вопросами. Оглядывался на жюри, кивал, погружал руку в чашу, медленно, очень медленно разворачивал листок.

– Вопрос… для команды… Максвелла.

Все и так это знали. Если Максвелл ответит правильно, он догонит Эпифанию и счёт сравняется.

Уполномоченный легонько потянул себя за французскую манжету. Поправил очки. Прочистил горло. И прочёл:

– В какой художественной книге впервые появляется Шалтай-Болтай и кто её написал?

Последовал ответ:

– «Приключения Алисы в Стране чудес», а написал…

– Нет! – торопливо перебил уполномоченный, не давая им ответить на вторую часть вопроса, чтобы не сеять панику в жюри: ведь если присудить команде Максвелла половину очка, возникнет путаница в счёте.

По залу пронеслись ахи и охи. Неужто все, кто действительно читал «Алису» – а не только говорил, будто читал, – были уверены, что Шалтай-Болтай – из «Страны чудес»? За спиной у миссис Олински дедушка Нейт Гершом прошептал на ухо бабушке Зейди:

– Я так думаю, это «Сказки матушки Гусыни». Логика подсказывает. Гусыни несут яйца, а Шалтай-Болтай – это ведь яйцо.

Уполномоченный постучал пальцем по микрофону и потребовал тишины. В этой напряжённой тишине он достал из внутреннего кармана пиджака ручку «Марк Кросс» и написал на обратной стороне листка с вопросом: «Может ли вопрос, решающий исход матча, состоять из двух частей? Обсудить!» Затем он вернул ручку во внутренний карман пиджака, повернулся направо и спросил:

– Эпифания, вы можете ответить?

Надя, Ноа и Итан посмотрели на Джулиана, взглядами показывая, что отвечать должен он.

– «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла.

Это был матч-пойнт. Теперь для полной и окончательной победы Эпифании нужно было ответить на дополнительный вопрос. Уполномоченный снова взглянул на листок. Дополнительный вопрос был напечатан в самом низу, курсивом:

– Каково настоящее имя этого писателя и род его занятий?

Джулиан знал и это:

– Достопочтенный Чарльз Латуидж Доджсон, преподаватель математики в Оксфордском университете.

Всё.

* * *

Между фактом и его осознанием была пауза. За которую сердца успели замереть. Потом подпрыгнуть. Потом соединиться с рассудком. И наконец – заполниться ликованием. Всё. Игра закончилась. И Эпифания победила.

Сторона зала, где сидели болельщики Максвелла, захлопала первой. Сторона Эпифании первой завопила.

Команда Максвелла подошла к Душам и пожала им руки, как научили, с кислыми улыбками проигравших.

Души улыбались победно. И зрителям, и в объективы камер. Камер было не меньше сотни, и все они жужжали, щёлкали и ослепляли вспышками. С пляшущими в глазах бликами от вспышек Души подошли к краю маленькой сцены, встали напротив миссис Олински и начали аплодировать ей, для неё, и наконец все остальные поняли, и встали, и повернулись к ней, и тоже зааплодировали. Миссис Олински улыбалась, и говорила: «Спасибо», и снова улыбалась, и кивала, и говорила: «Спасибо, спасибо», поворачиваясь в коляске по кругу, пока её улыбка и слова не обняли весь зал целиком.

Тогда Души спустились со сцены и, разделившись на пары, стали по обе стороны от коляски миссис Олински, так что уполномоченному пришлось тоже сойти со сцены, чтобы вручить им приз. Они не хотели получать его без миссис Олински.

И Души разделили с миссис Олински приз, который называется круговая чаша или братина. Потому что из неё пьют все по кругу и становятся как братья и сёстры. И это было правильное название.

А потом всё закончилось.

11

Не успели они выехать на федеральную автостраду, как Джулиан уснул.

Миссис Олински и мистер Сингх тоже притихли. У миссис Олински было странное ощущение. Они выиграли, они победили – но она как будто что-то потеряла. Это ощущение беспокоило её несколько миль. Наконец, почти безотчётно, она проговорила вслух:

– Что-то находишь. Что-то теряешь. – Она глянула на мистера Сингха и рассмеялась: – Почему я так сказала?

– Потому что, – ответил мистер Сингх, – это то, что вы чувствуете прямо сейчас, миссис Олински.

– Я счастлива, что мы победили, мистер Сингх. Но я не понимаю, откуда это чувство утраты. Оно не такое, как после аварии. Тогда это чувство было всепоглощающим. Но всё же: почему, после такой прекрасной победы, мне кажется, что чего-то не хватает?