Чайка на проводе

Мишка рыскал в поисках компьютера. Углядел металлический матовый отблеск. Тут же на свет был вытащен… что это? Летающая тарелка? Для инопланетян размером с мышь?

«Тарелка» напоминала стальные полушария, соединенные между собой. Сверху шишечка, по бокам – выемки. В ответ на прикосновение Мишкиных ладоней удивительная вещь отозвалась низким приятным космическим звуком.

– Ба, а это он? Ну, ха… ханг. – Мишка заворожено погладил ровный не мятый бок «летающей тарелки».

– Дрянь, – оглянулась бабка. Она по-хозяйски распахивала дверцы шкафа-стенки. – Это Ханг. С помойки, небось, притащил.

Необычный музыкальный инструмент. Но, увы, безнадёжно испорченный.

Глубокая вмятина вмяла один бок, будто кто-то грузный зло и остервенело бил по инструменту ногами.

– Ты знаешь, где сейчас папа? – беззвучно спросил Мишка у мятого инструмента. – Пой ему там, как можешь.

– Бу-у-ум, – гулко и одновременно звонко отозвался ханг. Так, наверно, звучит космос в своих космических далях.

– Странно, но прикольно, – определился Мишка и прикрыл инструмент тряпками, придавил стопкой книг. Глупость, конечно, но вдруг внутри всё-таки пришельцы?

Свою бывшую комнату Мишка не узнал.

– Как в лавке старьевщика, – вспомнил Мишка фразу из книги про попаданца в средневековую сказку. – Дудочки, барабаны какие-то… тарелки. Поломанные стулья. Коробки, чемоданы… Незнакомый протёртый диван.

Но вот странно… Было уютно и красиво. Пахло пылью и мягкостью. Как в музее.

Стены до потолка облеплены разномастными картинами в самодельных рамах, фотографиями незнакомых людей, полками с разномастными статуэтками. Это Мишка помнил из детства: у папы в знакомых много художников, скульпторов всяких было – его институт с художественным училищем находился на соседних улицах – вот и заполонили квартиру изделия толковых и не очень деятелей рукотворного искусства. Статуэтки, картины, вазочки, причудливые глиняные вазы без отверстия для цветов, длинношеи негритята и деревья-закорючки.

На торжественном месте гордо улыбался деревянный добродушный толстяк. Одной рукой толстяк придерживал спадающие джинсы, другой воздел к потолку двупальцевую «козу».

Папа говорил, что этот толстяк списан с него. Портрет, так сказать, авторства очень известной персоны. Очень! Известно! И дорогой папе, как память! Мама смеялась и говорила, что она знакома с этим скульптором. Симпатичная девчонка.

Папа в ответ грозил пальцем и не позволял маме с Мишкой прикасаться к фигурке – сам смахивал с неё пыль.

Сейчас пыль была везде. А фигурка куда-то делась…

На её месте валом накиданы какие-то бумаги. А ещё – книги.

Книги, книги, книги. Потрёпанные, новые, дряхлые – всякие. На полках, в шкафах и просто сваленные в углу неопрятной кучей. Нашёлся и странный ящик на ножках. Сверху на ящике приткнулся тонкий круглый блин в цветастой обложке.

«Фирма “Мелодия”« – прочитал Мишка на обложке. – «Бит-квартет “Секрет”«.

С блина улыбались на Мишку четверо певцов в ярко-красных шарфах.

Понятно, это музыкальная пластинка. Пластинками забиты ящик и шкаф под ящиком. Даже на полу, под шкафом.

Из-под пластинок вывалился сотовый телефон. Ух, ты! Новая модная модель! Хотя с царапиной во весь экран. На тряску и на кнопки не реагировал. Сломан или просто разрядился? Бесполезно искать здесь зарядное устройство, определился Мишка. Но телефончик-то занятный… Вот бы работал! Хотя бабушка всё равно не разрешит…

Бабушка распахнула дверцу шкафа. Неожиданно оттуда вывалился ворох одежды.

– Что это за? – заругалась бабка, откидывая ногой разноцветное тряпьё. – К чертям собачьим всё барахло! Я вам не нанималась… Моешь на них, убираешь…

Мишка беглым движением сунул телефон в карман.

На обратном пути в окно поезда Мишка увидел его. Волшебный конь мчался напротив окна, легко, не касаясь земли, перепрыгивая через смешные и пустяковые для волшебства препятствия: кусты, столбы, полустанки… Косился понимающим смешливым глазом, грива неслась вслед чёрной рекой.

– Ты ведь мой? – беззвучно, с замиранием сердца, спросил Мишка коня.

Конь несся легко – скорость поезда для него ничто. Мишка понимал, что конь легко мог бы одним махом взлететь под облака, но он держался рядом с вонючим поездом, по грязи, в саже рядом с Мишкиным купе.

– Зачем ты? – спросил Мишка и сам себе ответил. – Надо! Ты со мной до самого Нижнедвинска будешь?

А поезд нёс Мишку сквозь ночь, и Мишка понимал: будет.

– Тебе понравится Плутарх, – обещал Мишка коню, упершись лбом в поездное окно. – Только обещай не дразниться: он косит на один глаз…

Плутарх, он же Плут, появился в первую ночь в доме у бабушки. Мишка тогда спрятался от странных всхлипывающих звуков и красно-синего света в ночное окно. Мишка был в комнате совершенно один.

И тут появился Плут. Прямо под одеялом.

– Это светится вывеска магазина, – хмыкнул он. – Это какой этаж? Третий. А на первом – магазин. Там ещё вывеска с названием. Она и светится. В букве «Р» лампочка перегорела…

Страх куда-то улетучился. Мишка повеселел, высунулся из-под тяжелого одеяла. Действительно, свет от вывески. Не страшный, даже забавный. Будто кусочек радуги назойливо лезет в окно.