Чайка с острова Мираколо

– К сожалению, нет. И поверьте, у меня были причины так поступить, – ответил доктор с ледяной серьезностью. Нервные подвижные черты его лица внезапно обрели твердость, дрожь в руках исчезла. Подвинув стул, он сел напротив Алессандро, сложив на коленях большие ладони.

– Вы никогда не спрашивали себя, почему ваш отец из преданного сторонника графа вдруг стал его врагом? – сурово спросил он, вперив взгляд в собеседника.

Серые глаза Алессандро опасно прищурились:

– Продолжайте.

– Дон Арсаго был чудовищем. Его увлечение старой магией в конце концов переросло в одержимость. Мечтая обрести власть над морем, он проводил в крипте такие опыты, о которых душе христианина даже ведать не пристало! Он преследовал Джулию Граначчи ради ее способностей, рассчитывая выдать ее замуж за своего сына. И ведь я мог этому помешать! – Лицо доктора исказилось, скрюченными пальцами он оттянул ворот дублета, казалось, душивший его. – Я мог остановить это одним словом, но я клялся донне Беатрисе, что ни на духу, ни во сне не выдам ее тайну!

– Какую еще тайну, дьявол вас возьми?! – воскликнул Алессандро, начиная терять терпение.

– Джулия не могла выйти замуж за Энрике, потому что является его сестрой. Она тоже дочь графа Арсаго! Беатриса никому, кроме меня, не говорила об этом. Да и я знал лишь потому, что помогал родиться ребенку. Донна Граначчи хранила эту тайну даже после смерти мужа. Боялась, что Арсаго, узнав правду, отберет у нее дочь, чтобы использовать ее дар в своих целях.

Алессандро молча смотрел на него расширенными глазами.

– Беатриса отказывала графу раз за разом, но дон Арсаго все никак не мог оставить ее в покое. Он даже отправился к ним в поместье, чтобы вынудить ее дать согласие на брак. На следующий день Беатриса умерла. Ее врач заявил, что причиной тому – слабое сердце, но я был на похоронах. Видел… признаки яда.

– Вы ее любили, – догадался Алессандро с проницательностью, свойственной всем влюбленным.

– Всю жизнь, – просто ответил Фалетрус. – Только что я мог ей предложить? Я беглец, изгнанник, простой лекарь, живущий на жалованье, без семьи, без состояния, без положения… Я не мог обеспечить ей достойную жизнь, но зато… – тут он поднял голову, и его губы скривились, – я решил отомстить за ее смерть. В День Изгнания представился удобный случай. Большой праздник, много людей. Понимаете, я, наверное, трус. Я хотел отомстить, но вовсе не желал быть повешенным. К счастью, подозрение пало на Манриоло. Я надеялся, что его никогда не поймают. Однако если вы обвиняете синьориту Инес, тогда долг велит мне сознаться… Поверьте мне, это не она. Она здесь не при чем.

Алессандро молчал. Слишком многое он узнал за последние полчаса, и ошеломляющие новости с трудом укладывались в затуманенной дурманом голове. Мысли путались. Сначала его озарила радость: «Джулия свободна! Она не выйдет за Энрике!» Правда, он тут же устыдился этой мысли, продиктованной эгоизмом. Что им делать с Фалетрусом? Без сомнения, доктор был преступником, однако если его рассказ правдив… Если подтвердится, что дон Арсаго действительно отравил Беатрису Граначчи… Страшно подумать, как это воспримет Рикардо! Вызовет графа на поединок? Нехорошо, если им придется снова подраться… Алессандро предпочел бы бросить вызов всем брави Венетты, чем причинить зло брату Джулии. Не лучше ли скрыть позорную тайну, позволив доктору сбежать? Что было, то быльем поросло.

Эту мысль он тоже отбросил как трусливую и недостойную. Правосудие в Венетте должно быть одинаковым для всех, иначе в этом нет никакого смысла. Но поверят ли Фалетрусу судьи? Сочтут ли его обвинения убедительными, или увидят в них лишь жалкую попытку оправдаться в собственном преступлении? Алессандро искоса взглянул на доктора. Тот отнюдь не выглядел испуганным. Наоборот, облегчив душу признанием, он как будто обрел новые силы.

– Вы совсем не боитесь суда? – задумчиво спросил он. – На что вы рассчитываете?

– На божью милость, – усмехнулся Фалетрус. Его кривая волчья ухмылка заставила начальника стражи в тревоге подняться на ноги:

– Что вы имеете в виду? Где дон Арсаго?

Некоторое время доктор изучающе смотрел на него. Затем медленно произнес:

– Я думаю, в крипте. Вместе с Джулией. Он давно мечтал увидеть кьямати в полной силе. Вот теперь и увидит. Сегодня как раз подходящая ночь.

От этих слов Алессандро пробрал озноб. Он бросил взгляд в окно – там за решетчатым переплетом синели сумерки. В памяти всплыли легенды об иных, живущих на дне моря, просыпающихся с луной… О безжалостных тварях с холодной кровью, которые выходят на землю лишь для того, чтобы уничтожить всех на своем пути.

– Матерь божья, – пробормотал он. Схватил висевший на стуле тяжелый пояс, застегнул торопливо, сорвал со стены меч. Взял было колет – но отложил. Некогда возиться с застежками, да колет и не налезет на плечевую повязку.

Старый доктор встал у него на пути, схватив его за рубашку слабыми руками:

– Стойте! Вы там зачем?!

– Но Джулия!..