Чайки за кормой (сборник)

Начальник тюрьмы, степенный человек, имеющий паспорт на имя Маломальского Серафима Александровича, восседал на оббитом дерматином кресле в своем рабочем кабинете и скучал. Дело свое он не любил, семьи как источника постоянных возбуждения нервной системы он не имел и водку как причину всех неприятностей не пил. Основу его нынешнего времяпровождения составляло созерцание прогулочного дворика через давно не мытые стекла служебного кабинета. Значительная часть внутреннего интерьера его рабочего помещения состояла из фотографий животных. Снимки были разного размера, в рамках и без, цветные и черно-белые. Одно объединяло эти фото – на всех них страусы, зебры, кабаны, тигры, пантеры, обезьяны и прочие представители мира фауны были за решетками. Этому было свое объяснение.

Еще каких-то полгода назад Серафим Александрович работал директором местного зоопарка. Работа была не пыльная и весьма прибыльная. Комиссии и контролирующие органы ввиду того, что Волноград был городом тупиковым и отдаленным, приезжали крайне редко. Вопиющую худобу зверей посетители приписывали неподходящему климату. Маломальский же открыл мясной магазин, предусмотрительно записанный на племянника Ибрагима, обучающегося в Англии, и спокойно, без суеты, делал свой маленький бизнес. От наседавших поставщиков мяса он отбивался одной фразой, которую он произносил умиротворительным голосом, с нотками превосходства: «Не утруждайте себя, господа. У нас – свое».

Так бы и жил директор, благополучно наполняя карманы прибылью и сводя несчастную, лишенную кормов, животину в могилу, если бы не один случай…

Как-то поздней осенью, когда установилась явно не африканская погода, обезьяны перестали добровольно выходить из своего крытого вольера к публике. Холодно, а теплой одежды, как повелось, зверям не выдали.

Народ стал жаловался на отсутствие проанонсированного объекта наблюдения, и Серафим Александрович приказал выгонять с утра зверей из их убежища и закрывать дверцу на все время приема посетителей.

Нашим, подотставшим в своем развитии братьям меньшим, подобное отношение к себе не понравилось. Они, видимо, не раз пожалев, что не все «ветви» приматов стали баловнями эволюции, стали сиротливо жаться друг к другу. Либо от этой вынужденной близости, либо просто чтобы согреться, одна пара стала активно заниматься любовью на глазах ошалевшей публики. Мамаши стыдливо прикрывали глаза своим чадам, поколение «пепси» весело «гыкало», беременные женщины испытывали рвотные позывы. Зрелище впечатлило всех.

Всех, кроме Серафима Александровича. Он, стоящий на более высокой ступени развития, чем его «подопечные», решил вопрос просто: на следующий день «провинившуюся» пару из теплого вольера не выпустили.

Остальные обезьяны, выгнанные на холод, причинно-следственные связи выстраивали недолго. Уже через пять минут совокуплялось все стадо. Единственный самец, которому не досталась партнерша, некоторое время пометался, как отставший от поезда пассажир. Но поняв, что везде опоздал, принялся усиленно мастурбировать.

Одна из мамаш не выдержала и громко крикнула работнику зоопарка:

– У вас обезьяны сексом занимаются, а дети смотрят!

Служитель спокойно ответил:

– Вы так возмущаетесь, как будто дети занимаются сексом, а обезьяны смотрят.

Через полчаса зоопарк уже не мог вместить всех желающих. Единственный раз в истории этого заведения у входа появились билетные барыги. Оно и понятно – зрелище стоило того!

Когда товарищу Маломальскому доложили обстановку, он заметался, как оставшийся без пары обезьян. Но представитель высшего звена эволюции мастурбировать не стал, а, как был – в одном костюме, без пальто и шапки, подался в вольер, чтобы лично пресечь безобразие.

Человек – вершина совершенства в животном мире. Но только благодаря тому, что он сам распределяет места в данной классификации. Когда в клетку вошел директор, одинокий самец, почему-то решив, что вот и на его улице наступил праздник, с радостным воем бросился к нему. Тот, неизвестно на что надеясь, принялся словесно убеждать приматов прекратить вакханалию и вернуться к мирному сидению на холоде для спокойного развлечения публики.

Обезьяны, судя по продолжению начатых действий, на слова директора наплевали – они хотели в крытый вольер. Серафим Александрович упорствовал до тех пор, пока не почувствовал за спиной теплое мохнатое тело…

Скандал вышел ужасный! Господин Маломальский был с позором изгнан со своего поста. Но тут же подвернулось место начальника тюрьмы. Кто-то наверху счел обязанности схожими, и оскандалившегося директора без проволочек утвердили.

Надо отдать должное Серафиму Александровичу – для него не имело принципиального значения, кто у него сидел в клетках: животные среднего или высшего уровня эволюционного развития.

– Один черт – млекопитающие, – говорил он, обходя камеры.

Покидая прежний пост, он, чтобы обезопасить себя от ностальгии, прихватил с собой (не без помощи, конечно, своих бывших подчиненных) льва и волка.