Чайки за кормой (сборник)

Документ «82»

«Мы, гражданин РФ Душенечаев Аркадий Викторович и гражданка РФ Душенечаева Жанна Николаевна, именуемые в дальнейшем «партнеры», добровольно, по взаимному согласию, пришли к следующему соглашению:

1. Каждый из партнеров имеет право на свою собственную общественную, культурную и половую жизнь.

2. Партнеры вправе распоряжаться своими телами по своему усмотрению каждый, не испрашивая согласия у другого партнера.

3. В любой момент партнерских отношений, партнеры, по взаимному согласию, вправе изменить документ «82», либо отменить его, либо дополнить.

4. Каждый партнер должен проявлять заботу о другом партнере и не препятствовать его духовному и телесному волеизъявлению.

5. Партнеры обязаны воздерживаться от рискованных половых контактов. Под рискованными контактами понимаются контакты с малознакомыми лицами без использования средств индивидуальной защиты.

6. Каждый из партнеров имеет право три раза в неделю требовать от другого партнера исполнения партнерского долга. Под партнерским долгом понимается сексуальный контакт не менее 30 минут.

7. Каждый из партнеров обязан уведомлять другого партнера о новой своей связи, до или после нее…»

Всего в договоре было 82 пункта, почему, собственно говоря, он и назывался «82».

Харитон не был знаком с этим замечательным документом и поэтому проникаться ситуацией не стал.

«Удивительные вещи стали происходить в постсоциалистической России! – небрежно думал Мондель, прощаясь с гостеприимными супругами. – От чапаевской Анки до Анны Чапмен прошли путь российские девушки за неполные сто лет. И насколько ловко Анка стреляла из пулемета, настолько же ловко Анна стреляет глазками. Эволюция!»

Покидая их квартиру, Харитон заметил на тумбочке в прихожей журналистское удостоверение. Он незаметно прихватил его с собой.

«Статьи писать не буду из принципа. А вот для представительских целей пригодится», – подумал независимый кандидат.

Глава 6

Когда фон Шухер выходил из поезда в Москве, он был очень удивлен: не было мороза, и медведи по вокзалу не бегали. Москва третьего тысячелетия была вполне в духе той цивилизации, к которой привык немец. Если бы это было возможно, то он бы и провел всю командировку в этом мегаполисе, который ему, после краткой экскурсии, очень понравился. Теперь он, хотя и по-своему, но понимал, почему случались в истории столь жаркие битвы за этот город, расположенный на окраине Европы.

Но надо было ехать дальше.

За пределами Москвы к адвокату вновь вернулся пессимизм. Чем дальше его поезд уходил на юг, тем больше становилось наглых черноволосых людей. Они, как только узнавали, что он – иностранец, тут же переходили на шепот и о чем-то быстро говорили. Слова для фон Шухера сливались и смысла он не понимал, но чувствовал, что от него что-то хотят. По-русски он хорошо говорил со словарем. С людьми пока еще стеснялся. Ссориться же с представителями нового для него народа ему не хотелось, и он, как Аладдин, потер лампу и выпустил опасного Джинна – сделал первую покупку. В дальнейшем за время поездки ему пришлось приобрести пару десятков каких-то журналов, непонятные поделки, служащие, видимо, для украшения, набор стаканов, пуховый платок, два портсигара, бронзовую лошадь, похожую профилем на Ксению Собчак и губную гармошку.

Последнее приобретение было удачным. Немец, когда российская действительность уж слишком угнетала, шел в тамбур и дул в инструмент, чем, безусловно, облегчал себе душу.