Чайковский

К счастью, в архивах Большого театра сохранилась сводка сборов «Лебединого озера», показанного за 1877–1879 годы двадцать семь раз (средненький показатель). Самые высокие сборы ожидаемо были на премьере, тем более что она являлась бенефисным спектаклем, билеты на который продавались по повышенным ценам. Премьера принесла в кассу театра 1918 рублей 30 копеек, второй спектакль – 877 рублей 10 копеек, а третий – 324 рубля. На четвертом представлении, данном 23 апреля (5 мая), сборы подскочили до 987 рублей благодаря тому, что роль Одетты-Одиллии перешла от Полины Карпаковой к Анне Собещанской.

Карпаковой, по мнению критиков, недоставало силы и твердости в танце, да и опыта у нее тоже было недостаточно для такой роли. Вообще-то, изначально Одетту-Одиллию должна была танцевать Собещанская, но у нее возник конфликт с Чайковским. Собещанской хотелось танцевать в третьем акте сольный номер, а не только участвовать в групповом танце невест. Она отправилась в Петербург и попросила главного балетмейстера Петербургского Большого театра Мариуса Петипа поставить специально для нее соло на музыку Алоизия Минкуса, ведущего сочинителя балетных партитур того времени. Просьба была исполнена, но Петр Ильич отказался включать в свой балет чужую музыку. Он предложил Собещанской написать танец, но та настаивала на танце, поставленном для нее в Петербурге. Исполнением Карпаковой Чайковский остался недоволен и потому сделал Собещанской компромиссное предложение, пообещав написать танец, такт в такт совпадающий с музыкой Минкуса. Его музыка настолько понравилась Собещанской, что она попросила сочинить ей еще и вариацию, что Петр Ильич охотно исполнил[99].

Затем сборы постепенно опустились до 281 рубля, затем немного выросли, а самый низкий сбор был 7 (19) ноября 1878 года – всего 209 рублей 40 копеек. В январе 1879 года «Лебединое озеро» было показано последние три раза и выведено из репертуара. Годом позже этот балет был возобновлен (и частично отредактирован) датским балетмейстером Иосифом Гансеном, приглашенным на замену Рейзенгеру, и продержался на сцене до января 1883 года; за три года было дано двенадцать представлений.

В январе 1895 года в Мариинском театре была дана премьера «Лебединого озера», поставленного Мариусом Петипа в новой драматургической и музыкальной редакции, но Петр Ильич этой постановки уже не увидел. Либретто написал Модест Чайковский.

В середине декабря 1876 года состоялось знакомство Петра Ильича со Львом Николаевичем Толстым. В очередной свой приезд в Москву из Ясной Поляны Толстой явился в консерваторию и выразил желание познакомиться с Чайковским. Вспоминая об этом, Чайковский называет Толстого «громадным и в высшей степени симпатичным талантом», но в то же время упоминает о том, что у него не было возможности «отделаться от знакомства» (узнав о цели приезда Толстого, смущенный Чайковский попытался спрятаться в одной из пустых аудиторий). «Я хочу с вами поближе сойтись, – сказал Лев Николаевич Петру Ильичу, – мне хочется с вами толковать про музыку». «И тут же, после первого рукопожатия, он [Толстой] изложил мне свои музыкальные взгляды, – рассказывал Чайковский баронессе фон Мекк. – По его мнению, Бетховен бездарен. Итак, великий писатель, гениальный сердцевед, начал с того, что с тоном полнейшей уверенности сказал обидную для музыканта глупость. Что делать в подобных случаях! Спорить! Да я и заспорил. Но разве тут спор мог быть серьезен? Ведь, собственно говоря, я должен был прочесть ему нотацию. Может быть, другой так и сделал бы, я же только подавлял в себе страдания и продолжал играть комедию, т. е. притворялся серьезным и благодушным. Потом он несколько раз был у меня, и хотя из этого знакомства я вынес убеждение, что Толстой – человек несколько парадоксальный, но прямой, добрый, по-своему даже чуткий к музыке (он при мне расплакался навзрыд, когда я сыграл ему по его просьбе Andante моего первого квартета), но все-таки знакомство его не доставило мне ничего, кроме тягости и мук, как и всякое знакомство»[100].

Не надо удивляться словам «как и всякое знакомство». Петр Ильич не был абсолютным мизантропом. Просто к общению он относился иначе, чем большинство людей. Чайковский считал, что обществом человека можно наслаждаться только в том случае, когда при нем можно быть самим собой. Необходимость притворяться, «играть комедию» сильно его тяготила.

ПОСТСКРИПТУМ. Политика оказывает влияние на все, в том числе и на искусство. Когда «Лебединое озеро» было уже почти готово к показу, возникла необходимость включить в него русский танец как дань патриотизму в условиях начавшейся войны с Турцией. Чайковский ввел танец в третий акт. В наше время «Русский танец» является одним из наиболее востребованных фрагментов «Лебединого озера», его исполняют и профессиональные балерины, и те, кто только учится мастерству.

Глава шестая. Роковой год

Петр Чайковский и Иосиф Котек. 1877.

Петр Чайковский с женой Антониной Милюковой.

Храм Усекновения Главы Иоанна Предтечи в Казенной слободе.