Чайковский

К концу 1880 года у семейства фон Мекков возникли серьезные финансовые проблемы. Причин называли много, начиная с огромных долгов, оставленных покойным Карлом Федоровичем, и заканчивая расточительностью его старшего сына Владимира, помогавшего матери вести дела. Но, скорее всего, главная причина крылась в отсутствии у вдовы и старшего сына должных деловых качеств – они предпочитали перепоручать управление своей собственностью третьим лицам, которые, как и следовало ожидать, больше радели о собственном благополучии, нежели о хозяйском. В этой ситуации Петр Ильич повел себя с присущим ему благородством. «Я слышал в Москве, что Влад[имир] Карл[ович] потерпел большие потери и что Вы пришли к нему на помощь, вследствие чего будто бы состояние Ваше сильно пострадало. Я до сих пор боялся быть indiscret[153] и потому не решался просить Вас разъяснить это обстоятельство… Ради бога, не забывайте, друг мой, что для меня открыты широко двери обеих консерваторий и что в этом смысле я человек вполне обеспеченный. Та свобода и то роскошное в материальном отношении существование, которое я веду, составляют драгоценные блага. Но они тотчас обратятся для меня в тягость, если я буду знать, что пользуюсь ими в ущерб слишком деликатного, слишком щедрого друга! Ради бога, будьте со мной в этом отношении совсем откровенны и знайте, лучший друг мой, что для меня будет величайшим счастьем отказаться от самых драгоценных материальных благ, если благодаря этому хоть на волос улучшится Ваше положение. Вы уже и без того слишком много для меня сделали… Итак, друг мой, ради бога, не скрывайте от меня правды, и если в самом деле Вы принуждены уменьшить свои расходы, то позвольте и мне переменить образ жизни и снова пристроиться к одной из консерваторий, где меня примут с радостью»[154].

Показательная деталь: в мае 1881 года, когда у Петра Ильича возникли очередные «стесненные обстоятельства», он не стал обращаться к Надежде Филаретовне за дополнительной помощью, а через обер-прокурора Священного синода Константина Победоносцева, единственного высшего сановника империи, с которым он был знаком лично, обратился к императору Александру III[155]. Речь шла о займе (долг перед казной Петр Ильич собирался погашать из средств, получаемых за постановки его произведений), но Александр дал ему просимые три тысячи в качестве подарка. Забегая вперед, скажем, что в январе 1888 года Александр пожаловал Чайковскому ежегодную пенсию в три тысячи рублей.

«Прошу Вас не беспокоиться нисколько моим положением, – отвечала Надежда Филаретовна, – и понять, что та сумма, о которой Вы говорите, так ничтожна в моем миллионном разорении, что она не может быть чувствительна ни на одной стороне весов, и потому прошу Вас, если Вы не хотите огорчать меня, ничего и не поминать об этом. Я же, со своей стороны, обещаю Вам, дорогой мой, сказать Вам самой, если придет для меня такое положение, что и эта сумма будет иметь значение»[156]. Про старшего сына баронесса написала: «Не только не Володя довел меня до него, но, напротив, Володя один старается меня извлечь из этого положения, помочь мне выпутаться из него», а свое «бедственное состояние» объясняла шестимиллионными долгами, оставшимися после смерти мужа, и убыточностью своего браиловского имения. «Огромными трудами, огромными заботами, лишениями, беспокойствами и всевозможными муками нам удалось составить огромное состояние. Из него половину отняли добрые люди, потому что мой муж был добр и благороден, но до крайности слаб и доверчив, и так как он знал, что я бы против этого восстала, то он скрывал от меня долги, которые ему пришлось делать, и, таким образом, я только после его смерти узнала, что имеется шесть миллионов долгов. Я боролась с ними пять лет, все хотела, ничего не продавая, уплатить их, но это оказалось невозможным, и я очутилась на краю разорения, о чем Вам известно, дорогой мой… тогда я решилась продать Либаво-Роменскую дорогу и Браилов и уплатить остальные долги»[157].

К слову сказать, даже «непрактичный» Петр Ильич удивлялся тому, что «громадное и великолепное имение» вместо дохода приносит убытки, и предлагал баронессе в качестве консультанта своего зятя Льва Давыдова, который управлял семейным поместьем в Каменке (но она не воспользовалась этим предложением). Вместо Браилова было куплено более скромное имение в Плещееве близ Подольска, о котором Петр Ильич писал Надежде Филаретовне, что испытывает здесь «ощущение полного удовлетворения своих нравственных, умственных, материальных потребностей».