Чайковский

«День мой теперь сделался довольно регулярен и по большей части проводится следующим образом. Встаю между 9 и 10 часами: валяясь в постели, разговариваю с Руб[инштейном] и потом пью с ним чай; в 11 часов или даю урок до 1 ч[аса] или сажусь за симфонию (к[ото]рая, между прочим, идет вяло) и таким образам сижу в своей комнате до половины третьего; при этом ко мне заходит обыкновенно Кашкин или Вальзек (профессорша пения, сделавшаяся моим новым другом). В 2 1/2 иду на Театральную площадь в книжный магазин Улитина, где ежедневно прочитываю все газеты; оттуда иногда хожу гулять на Кузнецкий мост. В 4 часа обедаю по большей части у Тарновских, иногда у Нилусов (всего в эти 3 недели был 3 раза) или в трактире. После обеда или опять иду гулять или сижу в своей комнате. Вечером почти всегда пью чай у Тарновских, но иногда бываю в клубах (3 раза в Артист[ическом], 2 раза в Купеческом и 1 раз в Английском), где читаю журналы. Домой всегда возвращаюсь часов в 12; пишу письма или симфонию, а в постели долго читаю. Сплю в последнее время отвратительно; мои апоплексические ударики возобновились с большею силою, чем прежде, и я теперь уже, ложась спать, всегда знаю, будут они у меня или нет, и в первом случае стараюсь не спать; так, напр[имер], третьего дни я не спал почти всю ночь»^[58].

Что за «апоплексические ударики»? То были внезапные пробуждения среди ночи от какого-то толчка с ощущением непреодолимого ужаса. Известный терапевт Василий Бернардович Бертенсон, наблюдавший Петра Ильича и его брата Модеста, считал эти «ударики» трансформацией тех истерических припадков, которые наблюдались у Петра Ильича в детстве. Заочная постановка диагнозов – дело крайне неблагодарное, особенно с учетом отсутствия объективных данных. Что у нас есть? Жалобы пациента и интерпретация этих жалоб врачом второй половины XIX века, когда медицина, в смысле – та настоящая медицина, которая есть у нас с вами сейчас, только начинала оформляться. Наследственная эпилепсия? Во-первых, неизвестно какими именно припадками страдал дедушка Андрей Михайлович. Во-вторых, эпилептические припадки выглядят иначе. Невроз? Ох, уж эти неврозы – так можно обозвать все что угодно, протекающее с отсутствием качественных изменений психической деятельности. А если с присутствием? Тогда это уже не невроз, а шизофрения.

К слову, о шизофрении. Весной и летом 1866 года Петр Ильич работал над симфонией, известной под названием «Зимние грезы». Модест Чайковский пишет о том, что ни одно произведение не давалось его брату ценой таких усилий и страданий – и композиторского опыта пока еще было мало, и вообще дело шло туго, в первую очередь из-за того, что Петр Ильич посвящал сочинительству не только дни, но и ночи. «Чем далее подвигалась симфония, тем нервы Петра Ильича расстраивались все более и более. Ненормальный труд убивал сон, а бессонные ночи парализовали энергию и творческие силы. В конце июля все это разразилось припадками страшного нервного расстройства, такого, какое уже больше не повторялось ни разу в жизни. Доктор Юргенсон (Главный доктор Пажеского корпуса), призванный лечить его, нашел, что он был “на шаг от безумия”, и первые дни считал его положение почти отчаянным. Главные и самые страшные симптомы этой болезни состояли в том, что больного преследовали галлюцинации, находил ужасающий страх чего-то и чувствовалось полное омертвение всех конечностей. Насколько испытанные Петром Ильичом страдания от этой болезни были велики, можно заключить из того, что боязнь повторения ее на всю жизнь отучила его от ночной работы. После этой симфонии ни одна нота из всех его сочинений не была написана ночью»^[59].

Упоминание о галлюцинациях вполне может навести поспешного биографа на мысль о шизофрении, для которой этот симптом весьма характерен. А если добавить сюда беспорядочность поведения, которая временами наблюдалась у нашего героя, и периоды апатии, то диагноз, что называется, вырисовывается сам собой. Но если уж говорить серьезно, то ни одно свидетельство современников и вообще ни один поступок Петра Ильича не дают оснований для того, чтобы заподозрить у него наличие психического заболевания. Если уж говорить начистоту, то сюда даже истероидный тип личности не притянуть.