Чайлдфри

 — Дядька выступает, что у нас все не как у людей. Хочет пофотографироваться с невестой возле памятника. И мама твоя намекала…

Катя поцеловала влажное плечо и вздохнула. Если Аверин чего-то хочет, упираться бесполезно. Придется фотографироваться, а значит, будет свадьба.

 — Хочешь, я имя и фамилию сменю?  — спросил муж.  — Будем Аверины.

 — Не хочу,  — мотнула она головой,  — я же твоя, Климова.

Муж сдавил ее так, что она только пискнула, он испуганно ослабил объятия.

 — Клим, в тебя правда стреляли?

 — Да. Но так надо было,  — Клим приподнял ее и заглянул в глаза,  — ты чего? Уже все прошло, перестань. Мы сыграли как по нотам, Асмоловский прокололся, зато я его посадил.

 — И как Костя мог это допустить? Как он позволил?

 — Так он со мной в одной машине ехал, любимая, конечно одному бы не позволил.

Они снова замолчали.

 — Что мне нужно сделать, чтобы тебя удержать?  — вдруг спросил Клим, спрятав лицо в ее давно рассыпавшейся прическе.

 — Удержать?  — Катя было привстала, но он потянул ее обратно к себе.

 — Да. Сколько раз я вот так держал тебя в руках, думал все, ты моя, а ты снова ускользала. Я и женился на тебе, ты стала матерью моих детей, а все равно как вода сквозь пальцы… Что мне сделать, Катенька?

Она снова почувствовала, что глаза предательски увлажняются и уткнулась ему в шею.

 — Просто люби меня, Клим. Просто люби. И я тебя буду любить.

Эпилог

  — А почему она одна?  — Матвей постарался незаметно подвинуть брата, с любопытством глядя на крошечную девочку, лежащую на кровати.

 — А сколько их должно быть?  — удивилась Катя, обнимая сына за плечи.

 — Ну нас же двое! И девочек должно быть двое!

 — Такая девочка может быть только одна, сынок! — не отрывая глаз от дочки, с придыханием сказал ему отец.  — Ты только посмотри на нее!

Ванька тут же забрался на родительскую кровать, на которой лежал Клим, оперевшись на локоть и не сводя взгляда с их дочери.

Софийке как раз исполнилось две недели, и Катя отправила мужа в Испанию за старшими детьми. Она так соскучилась по ним за тот месяц до родов и эти две недели, хоть на самом деле было непривычно и даже несколько волнительно прожить это время вдвоем с Климом в том самом доме, где случилось их первое близкое знакомство. Но внутри все равно что-то ворочалось и мешало, а в доме было слишком пусто и тихо.

 — Потому что ты их мама, солнышко мое,  — обнял ее муж, когда она решила поделиться своими переживаниями,  — мне тоже не хватает наших пацанов, хоть иногда хочется от них подальше забежать. А потом начинаю скучать.

Клим отправил ребят вместе с Катиной мамой и няней в Испанию, когда Кате до родов оставалось меньше месяца. Она сначала возражала и спорила, но муж был непреклонен, пришлось смириться. А потом даже согласиться с ним, особенно когда можно было вволю полежать вдвоем в обнимку, не опасаясь, что сейчас кто-то влетит и начнет топтаться и прыгать по кровати.

Катя усадила на руки Ваню, а Матвей прильнул к ней сбоку, она поцеловала сначала одну макушку, потом вторую. Ее сыновья-трехлетки так и оставались светленькими, зато черные отцовские глаза уже сейчас выдавали буйный нрав и кипучую деятельность. Как она раньше не замечала, наколько похожи у них разрез глаз и линия скул, и губы, ведь от Аллы там ничего не было и в помине кроме цвета волос?

После свадьбы Катя с Климом вместе съездили на кладбище к Фиалке, тогда Катя отошла в сторону и молча смотрела, как дрожат руки у ее мужа, когда он складывал на могилу розы. И ничего не чувствовала кроме глухой тоски по сестре. Она хорошо усвоила преподнесенный ей урок и дала слово, что больше не позволит себе быть несчастливой, а счастливой она была только со своим мужем и детьми. Значит, так и будет.

Софийка неосознанно, по-младенчески заулыбалась, и ее отец расплылся в счастливой ответной улыбке.

 — Смотри, смотри, пап, она смеется!  — оживился Матвей и подобрался поближе к сестренке

 — Конечно смеется, она вам рада,  — сказал Клим, осторожно прикасаясь к пушистой головке дочки.

 — И мы ей рады, да, мама?  — Ваня повернул Катю лицом к себе и заглянул в глаза. Так и не оставил эту детскую привычку! Ну хорошо, хоть не за уши, как отца.

 — Да, сыночек,  — она снова поцеловала мальчика. Теперь внутри был полный порядок, возле нее все ее дети. И Клим. Саша. Она даже стала иногда его так называть.

 — Ты что, сердишься?  — при этом допытывался настороженно муж, а она только потешалась над последствиями воспитания старшего Аверина.

Катя часто вспоминала слова Кости о том, каким хорошим мужем и отцом будет его племянник. Насчет мужа родич оказался абсолютно прав, а вот в остальном несколько ошибся. Младший Аверин отцом был слишком хорошим, а после рождения Софийки сделался просто сумасшедшим.

Первые полгода после свадьбы он еще держался, Катя сумела убедить мужа, что мальчики слишком малы, с заводом они уже завелись, компания выиграла тендер на строительство нового аэропорта, и Кате как раз оставалось забеременеть для полной картины маслом. Клим, скрепя сердце, согласился, взял себя в руки и, по ехидному уточнению все того же неуемного родича, не только себя.