Чайная на Малберри-стрит

Беатрис мгновение поколебалась. Она боялась, как бы телеграмма не подтвердила то, что уже и так очевидно. Так и случилось.

Поздравляю, моя милая. Мы хотели ребенка, а теперь у нас сразу двое. Сама выбери имена для наших детей и береги их. Я хочу только скорей вернуться домой, к тебе, и никогда не выпускать тебя из своих объятий.

С любовью, твой муж Уильям.

— Он настоящий герой, — прошептала Беатрис. — Никогда, ни разу в жизни, не дал он нам почувствовать, что мы не его дети.

— Это правда. Таких мужчин больше нет! — ответила Беатрис дрогнувшим голосом. — Мне так его не хватает.

— Нам обеим его не хватает, сестричка.

Они крепко обнялись и всплакнули.

А потом у Элис чуть не случился сердечный приступ, когда ее с запозданием осенило.

— Боже правый, мы что же — наполовину немцы?

Глава 28 Подарок для Бренды

Миссис Браун позвонила в дверь квартиры, где жила Бренда. В руке она держала большой коричневый бумажный пакет.

— Сюрприз! — крикнула она, когда Бренда, щурясь от яркого дневного света, открыла дверь.

— Мам, в чем дело? Я очень занята, мне нужно подготовить работы к выставке в Голуэе.

— Знаю, солнышко. Поэтому я и принесла тебе чудесный подарок. Не удивлюсь, если это ценная вещь, хотя я купила ее на распродаже за двадцать фунтов.

— Здорово! Здесь, в пакете?

— Ну да. Только позволь мне сперва войти, ладно? Пакет довольно тяжелый.

Бренда дрожала от радостного предвкушения. Определенно, жизнь начала поворачиваться к ней лучезарной стороной. Да и пора уж! После увольнения из супермаркета ей пришлось целый день провести на Бирже труда, чтобы снова добиться пособия.

Миссис Браун закрыла за собой дверь и засеменила вверх по лестнице вслед за дочерью. В крошечной прихожей Бренда уже пританцовывала от нетерпения, но, когда мать открыла пакет, совершенно растерялась. В пакете оказалась богатая золоченая резная рама, по углам украшенная фруктами и цветами.

— Оп-ля! Ну и как тебе?

— Ну-у-у, — сказала Бренда. — Вообще- то, я не вставляю свои картины в рамы. Поэтому я записываю боковины холста, понимаешь? Это мой фирменный стиль. Кроме того, думаю, ни одно из моих полотен не подойдет по размерам. У меня все картины квадратные.

Миссис Браун страшно огорчилась, что ее замечательный сюрприз не произвел должного впечатления. Поджав губы, она убрала свой чудесный подарок обратно в пакет.

— Ничего страшного. Я думала, тебе понравится. Ты могла бы нарисовать что-нибудь подходящее для такой рамы, и эта работа стала бы главным украшением выставки.

— Даже не знаю…

— В самом деле, разве все картины Винсента как-там-его не вставлены в золоченые рамы? Ей-богу, Бренда! Я-то думала, ты обрадуешься.

— Я рада, мама. Замечательный подарок.

— Так забрать это от тебя? Думаю, раму можно продать.

— Нет-нет. Что ты! Давай ее сюда. Такой шикарной вещи у меня еще не было. Просто красота! А не выпить ли нам кофе, чтобы отметить это дело?

— Было бы неплохо. Я тебе еще кое-что купила. — И со дна пакета она достала старинную подставку для торта.

— Спасибо, мам. Это что-то!

Бренда постаралась, чтобы в ее голосе прозвучала искренняя благодарность. Она протянула руки за подарками.

— Отлично. Я знала, ты будешь довольна. Миссис Браун наконец убедилась, что

удачно выбрала подарки. Она вручила покупки дочери.

Женщины пошли на кухню. Бренда принялась варить кофе, а миссис Браун села за маленький столик.

— Прости, у меня ничего нет к кофе, — извинилась Бренда.

Миссис Браун вытащила из кармана куртки пачку арахисового печенья и упаковку мини-рулетов.

— А когда у тебя что-то было? — улыбнулась она. — Ты типичный художник, Бренда. Ни малейшего понятия о реальной жизни.

— Знаешь, я думаю, это не так уж плохо, — ответила Бренда. — Реальная жизнь вызывает во мне сплошное разочарование. Расскажи-ка лучше, чем ты занималась в последнее время.

— О, дел невпроворот. Я продала семь полных багажников всякого отцовского барахла. Выручила кучу денег.

Миссис Браун открыла упаковку с рулетами и глянцевый пакет с печеньем и положила сладости на новую подставку для торта.

— Мам, он страшно разозлится.

— Во-первых, я продала только вещи, которые ему больше не нужны: пластинки, старую одежду, книги, пепельницы. А во-вторых, он сам ушел из дому и поселился вместе со своей дублинской шлюшкой. Поэтому я буду делать что хочу.

— В общем, да, — вздохнула Бренда. — Я все еще не могу прийти в себя. А ты-то как справляешься, а, мам?

— Справляюсь. Ходили тут с девочками с работы на концерт Дэниела О'Доннелла. Превосходное лекарство для разбитых сердец.

— Здорово.

— А на выходные мы собираемся в новый клуб лайндансинга. И знаешь, мы планируем поездку в Нэшвилл.

— Вот это тема!

— В моем возрасте непозволительно вычеркивать из жизни десяток лет, чтобы оплакивать мужа, который решил, что больше тебя не любит. Я категорически отказываюсь превращаться в полоумную развалину.