Чайник, Фира и Андрей: Эпизоды из жизни ненародного артиста.

Чем это она меня угощать собралась? Готовила Райка, пальчики оближешь. И мясо, и супы, и канапе с икрами всевозможными, и вина лились рекой. Из-за Боборихиной еды потолстел я за месяц на пятнадцать килограмм. Накормит меня, бывало, на колени ко мне тихонько так присядет, и давай как Степу ласкать. Танька, бедная, краснела как маков цвет, но не от стыда (стыда в этой семье не знали), а от ревности, губы кусала, глазенками сверкала – и вон из комнаты. Как же это я нежности нафталиновой Земфиры терпел? Сам был зеленый еще и глупый, как попугай. Лаской брала меня Райка, лаской и актерским мастерством! Не знаю, кто бы устоял. Опасная женщина – Бобориха. Без тормозов. Да еще хороша собой, сексуальна не в меру, талантлива, сильна физически, коварна как Берия! Кимов-то, знаменитый наш скрипач, ученик Ойстраха, был женат, когда с Райкой повстречался. И жену любил, и жена его любила. А Райка его с ума свела. И жена его вдруг заболела, покрылась вся синими пятнами и умерла. Рассказала мне это очень добропорядочная дама с весьма известной в музыкальном мире фамилией. Рассказала, а потом руки на груди в мольбе сложила, и попросила со слезами в голосе: «Андрюшенька, умоляю Вас, никому и никогда этого не рассказывайте, я Вас жалею и боюсь за Вас, эти люди на все способны. И помните – у меня есть сын!»

Бобориха – отравительница? Леди Макбет Мценского уезда? Миледи? Дама-то была, возможно, права. И улыбающееся красивое лицо Розиты Бобровой превращалась в моем воображении в свирепое акулье рыло, с тройным рядом зубов и застрявшими между ними рваными кровяными остатками сожранных жертв. Прожил шесть месяцев рядом с Райкой, нежился, как паршивый барбос, от ее ласок, жрал ее икру – и не заметил, что она хищница. Поехала крыша у паренька – 23 года, дел куча, занятия с утра до вечера, а тут красавица, соблазнительница, попугай, золото ручьями, вино рекой, меццо-сопрано, голос чарующий, Царица Тамара, Амнерис, Любаша.

Попытался я и дальше наше знакомство в памяти восстановить. Раскручиваю время назад. Соображаю лихорадочно. И тут меня осенило – я ведь никогда не слушал, что она мне говорит. Относился к ней, как к взбалмошной дурочке. Только следил, чтобы она Таньку не слишком обижала и совсем уж не наглела. Как же это я не понял, что она очень серьезна? Что в каждой ее фразе открывались детали ее преступлений. А я думал – шутки, ирония, бравада неудавшейся примадонны. Ах, я дурак! Райка-то на деле – великий комбинатор, Кимов – ее шестерка со Страдивари, а дочка их – игрушка для прикрытия. Один попугай в этой семье порядочный человек!

И все-таки, зачем ей меня уничтожать? Зачем Бобориха меня вначале привлекла, а потом на плаху отправила? Помню, все было до какого-то момента нормально, а потом, вроде бы, затишье началось. А затем она мне голову откусила, акула. Вспоминай голова, вспоминай, что Райка тебе «болтала». Разговор ее был двух родов: «спокойный» и «истерический». Спокойно она говорила, когда приставала ко мне. Рассудок ее был холоден, и душа холодна, только тело раскалялось. А вот когда она смеялась истерически – тогда дрожала ее душа. От страха и лютости. Да, да, да. Я-то дурак, а Бобориха – мастер маскировки. Перемежала речь истерическим смехом, чтобы не подумали, что важное говорит. А там тайна и лежала. Если умный – сам догадайся, да в дело входи. А если дурак – мимо ушей пропусти. А я как раз эти пассажи мимо ушей и пропускал! Что она брехала об этой петрушке на таможне? Когда и ее, и Кимова арестовали? Хохотала тогда истерически, значит важное было. А я не понял.

Вспомнил. Говорила она о том, как она таможенников обдурила. Случилось это во время нашего свадебного путешествия на Кавказ. Райка была сексуально накалена до предела. И каждый день накалялась все больше и больше. Солнце, солоноватый морской воздух, изумрудная водичка, свобода, прекрасное вино, целый хоровод кавказцев вокруг нашей «звездной компании». Как-то вечером, перетанцевав со всеми красавцами-грузинами, поприжимавшись в полупрозрачном марлевом платье к их крепким телам, Райка потеряла голову. Мы тогда крепко выпили в баре на сваях у симпатичного бармена Сережи, в сухумском порту. А глубокой ночью, в спальне, Бобориха поведала мне истерическим шепотом одну из своих тайн. Обыск, оказывается, произошел по наводке, настучали на них. Камни и ЭТО они таскали через границу всю жизнь. Профессиональные контрабандисты. Денег-то мало в Совке платят, а Райка хочет жить, как королева. Стукач, кажется, уже на дне Москвы-реки гниет. Оба они мечтают о «семейном трио с Гавриловым». Бриллианты будем туда-сюда роялями таскать!

Вот, горячая сухумская ночь. В Кимовской спальне одиноко храпит скрипач. Мы с Танькой нежимся в постели… Райке не спится. Лезет в спальню, жадно разглядывая наши голые тела. Хватает меня за места, за которые теще хватать не полагается. Я делаю вид, что не замечаю.