Чайник, Фира и Андрей: Эпизоды из жизни ненародного артиста.

Элисон и Джон расплатились и уехали. Мы с Наташей прошли в подземный гараж, сели в «ягуар» с затемненными стеклами и покинули отель. Котелки потешались над полицейскими. И это – как у нас. В Фрэмлингхэме котелки сами нас зарегистрировали, порекомендовали нам не выходить из отеля и исчезли. Опять ожидание в неизвестности. Кухня и бар в этом отеле были великолепны. Я ел и пил. А Наташа тяжело переживала. Не пила и не ела.

Так прошло несколько дней. Джон Виллан с женой и детьми навестили нас в нашем укрытии. Джон подбадривал Наташу и рассказывал мне музыкальные новости. Наконец, к нам приехал маленький и плотный котелок. С новостями.

– Андрей, советское правительство настаивает на личной встрече с Вами уполномоченных сотрудников советского посольства. Как Вы к этому относитесь?

– Отрицательно, я не желаю вести с ними никаких переговоров.

– Понимаю, я еще раз проконсультируюсь со своим начальством.

Уехал. А на следующий день снова приехал.

– Андрей, британское правительство испытывает сильное давление советской стороны из-за Вашего отказа. Они обвиняют нас в том, что мы Вас похитили. Только встреча с ними может положить конец этим обвинениям.

Я понял, что нам не отвертеться. Эти гады будут вопить, что нас накололи психотропными средствами. Это обычная практика совков, пока им не дашь по морде публично.

– Ну что же, я понимаю ваши трудности и не хочу больше ставить британское правительство в положение обвиняемой стороны. Готов встретиться с советскими представителями.

Котелок просиял и сказал, что известит нас о времени встречи, которая будет происходить в офисе Джэймса, в присутствии одинакового количества людей с обеих сторон.

– Кроме того, нам трудно сдерживать прессу. Я не хотел Вас этим беспокоить, но пресса в курсе вашего исчезновения и жаждет пояснений с нашей стороны. А решение пока не принято.

На утреннем завтраке я развернул газеты: «Гаврилов с женой стали следующими в череде невозвращенцев!»

Ну вот, мы уже невозвращенцы. А я ведь хотел только, чтобы нас оставили на два года в покое. Советские сами спровоцировали скандал, вместо того, чтобы тихо о нас забыть на два года. Захотели войну. Получат. На следующий день состоялась встреча.

За нами заехал котелок на «ягуаре». Подъезжая к офису, я заметил выставленную вокруг офиса охрану. Агенты высовывались из-за кустов, сидели на лавках, стояли у подъездов, на тротуарах. Что заставило англичан привлечь всю эту армию? Советское коварство. Уколы зонтиком, странные болезни и смерти невозвращенцев. Автомобильные катастрофы, несчастные случаи с антенной, случайно подключенной к сети, внезапные исчезновения, сенсационные возвращения и покаяния, мало ли чего. Вошли в офис. Там сидели два английских чина из МИДа и переводчик. Магнитофоны. Ждем совков. Я сижу и думаю: «Ну-ка покажите ваши мордочки, мои дорогие дипломаты, ведь тот, кто сюда придет – шпик, гэбила».

Пришли: первый секретарь посольства Мухин, молодой, да ранний, с усиками, как у Гитлера, и с типично советским выражением лица – как будто лимон жует или дохлую крысу. Второй – атташе «по культуре» Федосьев, истеричный пьяница. Оба они явно были не в своей тарелке. Гэбильные мерзавцы не умеют разговаривать с людьми, когда сила не на их стороне. Со времени сталинской победы во Второй мировой войне советские разговаривают со всем миром с позиции силы. А мир редко отвечает тем же. Один раз по-настоящему ответил – и СССР развалился.

Мухин молчал, а Федосьев сразу ринулся в аттаку. Закричал срывающимся голосом: «Лавры Горовица покоя не дают, да?!»

Вел он себя так, как будто сейчас набросится на меня с кулаками. Я спокойно перечислил причины моего поступка. Собственно, единственным моим «преступлением» было письмо Петьке-Нилычу с просьбой оставить меня на два года в покое. Я нигде не заявлял, что прошу политического убежища в Великобритании. Федосьев меня поначалу и не слушал, продолжал орать. Потом немного поутих, перешел на фамильярный, почти дружеский тон. Федосьев спрашивал: «Ну чего тебе, бля, не хватает?»

Я отвечал: «Да не могу я оттуда восстановить разрушенную жизнь и карьеру!»

– Ну да, с этими мудозвонами из Госконцерта не разбежишься!

– Не только это, самое главное – мне сейчас каждый момент нужно быть в нужное время в нужном месте, понимаете, а не бегать за разрешениями.

– Да, понимаю, из Шереметьева не налетаешься по точкам в США.

– Именно!

– А Наташа с тобой согласна? Наташа, Вы согласны с Андреем?

– Конечно, – выдавила из себя измученная Наташа.

Наконец, Федосьев задал главный вопрос: «А эти фраера что, не давят тебя, не провоцируют?» Он скорчил брезгливую мину и кивнул в сторону чинно сидевших англичан.

– Да куда там, сидят вон, и ни шиша не понимают.