Чандрагупта

уничтожил род повелителя Магадхи. И я уже раскаиваюсь в том, что столько времени слушаю тебя. Пока вы

защищаете страну от греков, я не стану мешать вам хотя бы потому, что у меня нет сторонников и нет власти.

Так что все эти уговоры ни к чему.

— Не нужно так говорить, министр, — возразил Чанакья. — Не думай, что я не знаю тебе цены. Я

проверил и изучил тебя. Сначала я попробовал действовать через Бхагураяна, — послал его к тебе. Затем вынес

смертный приговор, — не настоящий, конечно, — Чандандасу, в надежде, что ты попытаешься спасти его. Когда

же увидел, что и это бесполезно, то решил выяснить, может ли враг рассчитывать на тебя. Для этого я подослал

Сиддхартхака, переодетого массажистом. Теперь я вижу, что ты любишь свою страну и ненавидишь варваров.

Нам необходима твоя помощь, министр Ракшас.

— Чанакья, я уже сказал, что не буду служить никому, кроме Нандов, и останусь верен своей клятве.

— Значит, клятва превыше всего. А если кто-нибудь из Нандов сядет на престол, что тогда?

— Я поклялся и буду служить Нандам. Чанакья, ты обманщик и лжец, но я не боюсь тебя. Если остался

кто-нибудь из прежней династии, я буду защищать его и словом и делом. Для него я готов на все. Я уничтожу

Чандрагупту и посажу на трон законного наследника.

Брахман рассмеялся.

— Что ж, смейся, Чанакья, — сказал министр. — Ты считаешь это невозможным, я знаю.

— Да нет, — ответил тот, — я смеюсь потому, что многое возможно в этом мире.

— Ты, наверно, издеваешься надо мной? Ведь сейчас мне самому все это кажется не легче, чем сделать

лук из рогов зайца или найти сына бесплодной жены. И ты думаешь то же самое.

— Нет, я этого не думаю. Если хочешь, я объясню.

Ракшас в недоумении молча смотрел на Чанакью.

— Министр, — продолжал брахман, — сейчас я тебя спрашиваю только об одном. Ты говоришь, что если

узнаешь о существовании наследника Нандов, то встанешь на его сторону. Твердо ли твое решение? Не

изменишь ли ты его?

— Нет, никогда! Зачем ты спрашиваешь?

— Затем, что хочу привести сюда отпрыска этого рода. Вот и все! Но сначала взгляни-ка. Что это?

Браслет, не так ли?

При виде вещицы, которую Чанакья держал в руке, Ракшас вздрогнул.

— Да, — медленно произнес он, — это охранительный браслет Нандов. Существует обычай: как только у

раджи появляется наследник, к его запястью привязывают этот браслет. Но откуда он у тебя?

— Сейчас, сейчас… — ответил Чанакья. — Иди-ка сюда! — крикнул он своему ученику.

Юноша вошел. Брахман поставил его перед Ракшасом и приказал протянуть правую руку.

— Посмотри сюда, министр, — проговорил Чанакья. — Взгляни на его руку. Ты ведь разбираешься в

линиях судьбы. А это знаки царя.

— Да, это так, — произнес Ракшас в замешательстве.

— Подумай сам, министр разве могут быть такие знаки у того, кто не принадлежит к царскому роду? Нет,

не могут.

Ракшас молчал.

— Так как же с клятвой, министр? — сказал брахман. — Юноша, который стоит перед тобой,

принадлежит к роду Нандов. В тот день, когда он родился, к его запястью был привязан этот талисман.

Несмотря на то, что планеты ему благоприятствовали, из-за нежелательного положения одной из них первые

двенадцать лет жизни ему пришлось провести в бедности. Его мать — дочь царя охотничьих племен, которую

Бхагураян отдал Дханананду после победы над этими племенами. Раджа женился на ней по обычаю гандхарвов.

Потом родился вот этот юноша. Дурная планета вселила в тебя подозрение, что он не царский сын, и ты

приказал отнести мальчика в лес и убить там. Но благодаря могуществу планет, от которых он получил царские

знаки, в сердцах тех, кто должен был убить его, проснулась жалость. Его отнесли в горы и оставили там.

Ребенок остался жить. Случайно младенца нашел пастух. Впервые я увидел мальчика, когда он прожил у этого

пастуха около двенадцати лет. Я заметил на его руке знаки царского происхождения и взял подростка к себе,

чтобы воспитать его как кшатрия. И вот он здесь. Признай его! Ты поклялся!

Слова Чанакьи привели министра в полную растерянность.

Ракшас не мог осмыслить до конца только что услышанное. Он сидел совершенно неподвижно и молчал.

— Министр, — вновь заговорил брахман, — почему ты молчишь? Ты думаешь, все это ложь? Или просто

не хочешь выполнить обещание?

— Чанакья, — ответил Ракшас, — рисунок похож на царские знаки. Есть также линии, которые говорят,

что он станет царем. И браслет принадлежит Нандам, но…

— Что “но”?

— Откуда видно, что это сын Дханананда? Откуда видно, что это тот мальчик, которого хотели убить в

лесу?

— Есть пастух, у которого он жил двенадцать лет. Сейчас этот человек в Паталипутре. Если нужно, я

пошлю за ним. Но не подобает нарушать клятву. Будь верен своему слову.

Ракшас некоторое время размышлял.

— Чанакья, — произнес он наконец, — раньше я не признал бы законным наследником сына Мурадеви,

которая помогла убить своего супруга. Но теперь из Нандов, в сущности, никого не осталось, и я признаю его.

Но я бессилен. У меня нет власти. Что я могу сделать?

— Сможешь посадить этого юношу на трон Магадхи.