Chanel No.5. История создателя легенды

«Созидание: речь не идет об изготовлении нового продукта путем смешивания или объединения уже известных элементов. Нет. Создание парфюма означает изобретение оригинальной композиции, в основе которой лежит хотя бы один новый элемент, который может быть нам подарен либо природой, либо химией.

Количество природных элементов, которые нам еще только предстоит открыть, действительно значительно сокращается. Экспедиции (с парфюмерами) не только способствовали бы открытию новых элементов, но и обладали бы еще одним неоспоримым до-стоинством: парфюмеры, которые принимали бы в них участие, получили бы возможность погрузиться в особую атмосферу, способствующую возникновению будущих творений».

Так это случилось со мной в Архангельске.

«Однако в поиске новых тел элементов придется полагаться не столько на исследователей, сколько на химиков, благодаря которым оригинальные оттенки запахов могут появляться на свет».

Да, именно это я и попытаюсь придумать для этого аромата. Есть возможность пойти в этот раз по новому пути, и я должен попробовать это сделать! Нужно сохранить этот оттенок при помощи альдегидов. Это будет непросто, потому что они нестабильны и не производятся на регулярной основе.

«С другой стороны, хороший парфюм должен сохранять свою привлекательность и характер на протяжении всего времени его восприятия, он не может существовать в статике, как, например, скульптура. В этом качестве он ближе к музыке, потому что содержит в себе ряд различных ароматов, и все гармонично сосуществуют, сменяя друг друга по мере того, как он испаряется».

Вот именно в этой палитре ароматов я хочу показать поочередно накал ожидания и волнение, которое возникает, когда возлюбленная наконец появляется, стойкое ощущение ее присутствия и опьянение, которое остается, когда она уходит, вместе с возвышенной уверенностью в том, что на самом деле она все еще рядом, и твое сердце по-прежнему в ее руках, – тут должен быть длинный нескончаемый шлейф…

В сущности, парфюмер всего лишь интерпретатор: он позволяет звукам, свету, многочисленным ощущениям, доступным ему, отпечатываться на нем, подобно тому, как делают отпечатки на табличке из мягкой глины, – конечно, при условии, что он раскрывает все свои чувства, подобно новому Бодлеру, и он интерпретирует все свои впечатления во вдохновенный аромат, питаемый его культурой и его художественным чутьем…

«Да, парфюмер чувствителен ко всем впечатлениям, ко всем ощущениям. Именно эта острая чувствительность и обусловливает, быть может, то, что у него порой бывает непростой характер. Его друзья жалуются на это. Он же первый и страдает. Причина в этой чрезвычайной чувствительности, которая заставляет его воспринимать все с большой остротой, и в нервной усталости, которая представляет собой занятие таким сложным, но глубоко захватывающим видом искусства».

Он, одинок, так же, как и проклятый поэт…

Эрнест откладывает письменные принадлежности в сторону. Через несколько дней ему предстоит встретиться с мадемуазель Шанель, основавшей соб-ственный дом моды, самый востребованный на данный момент. Ей нужны духи собственной линейки. Он готов показать ей несколько вариантов.

В день встречи Эрнеста, элегантного и строгого, представляют мадемуазель Шанель. Она осматривает его холодным и прямым взглядом. Деловая женщина. В ней есть смесь дерзости, непокоренной свободы и добровольной женственности. Не его тип женщины. Да и он не относится к ее типажу мужчин, что уж говорить. Однако Эрнест достает флаконы, и выставляет их перед мадемуазель на маленький круглый столик на изящной ножке. Она выбирает несколько вариантов из двух серий, пронумерованных от 1 до 5 и от 20 до 24. Кажется, ей приходится по душе пятый номер.

– Как их назвать? – спрашивает Эрнест.

Кутюрье отвечает:

– Я презентую свою новую коллекцию платьев 5 мая, это пятый месяц в году, поэтому мы оставим им тот номер, который вы им дали, и этот номер принесет им удачу.

Мадемуазель Шанель не ошиблась. В этом аромате есть все, что она ищет: женственность, но выраженная иначе чем это делали ранее, неподвластная времени элегантность, – это новый, оригинальный аромат, который раскрывает свои многочисленные грани по мере того, как мы знакомимся с ним.

Кутюрье рассматривает лабораторной флакон с цифрой пять. Его строгие линии соответствуют содержимому. Почему бы также не сохранить эту аскетичность флакона, добавив к нему лишь прямоугольную черно-белую этикетку с номером, ее именем, Шанель, и, конечно же, упоминанием Парижа. И ничего больше. Совершенная геометрия, содержащая бесконечность. Она счастлива. Это именно то, что она искала.