Chanel No.5. История создателя легенды

Россия всегда была в центре его жизни. Эдуард женится на красивой темноволосой цыганке Марии Димитриевич против воли своего отца, но ему уже нет дела до его мнения. Мария танцует, поет и очаровывает, как и ее сестра Валя, с таким низким голосом. С Марией он находит и семью, которая принимает его. Димитриевичи также покинули западную часть России в 1921 году, но они поехали тогда на восток, в путешествие, которое привело их из Владивостока в Харбин, затем в различные города Китая, Японии, Индии, Ближнего Востока и, наконец, в Египет. В 1930 году они прибыли во Францию, отправились в Париж и пользовались большим успехом в столичных кабаре, где встречались все русские эмигранты. Их любимое место – кабаре-ресторан «Золотая рыбка» на Монпарнасе, где и обосновывается труппа. Теплая непосредственность, безграничная щедрость, радость и художественный талант, окутавшие Эдуарда, пролили бальзам на его сердце изгнанного и одинокого ребенка. В доме Димитриевичей, в Аньере, ночи, проведенные в изобилии теплых нот, ярких красок, аутентичных песен и танцев, дают ему незабываемый вкус жизни, здесь его жизненная сила, его жизнерадостность находят выход, он с головой погружается в общение и испытывает настоящее ощущение праздника. Он общается с художниками, скульпторами, мыслителями этого эмигрировавшего и очень возвышенного русского мира. Люди, которые несут в себе ту Россию, в которой они родились и которую они никогда не смогут покинуть, отвергая все, что в ней происходит, нападая на все, чем она стала. В этом горниле изгнания с привкусом страданий, а часто и бедности рождается фейерверк мысли, напряженный духовный поиск, который пылающим путем ведет их – кого к масонству, кого к православию. В жизни никогда не бывает полумер. Когда начинается Вторая мировая война, Эдуард уходит бригадным главнокомандующим 73-го конно-артиллерийского полка в Люневиль. В 1940 году он получает травму ноги и, став инвалидом, демобилизуется. По итогам боевых действий он получит Военный крест с бронзовой звездой.

Война оказывается поворотным моментом в его жизни. Ему еще нет тридцати. После боев, вернувшись в Париж, он узнает, что Димитриевичи уехали в Южную Америку. Мария бросила его. К этой сердечной ране добавляется физическая: у него болит нога, и он больше не обладает прежней подвижностью, ловкостью и спортивным мастерством, которые он культивировал. Для Эдуарда «без здорового тела не может быть здорового духа», и отныне с этим телом нужно будет бороться и примиряться, чтобы оно сохраняло свое законное место в его жизни: не может быть и речи о том, чтобы сдаться и бросить верховую езду, бег… Жизнь в военные годы в Париже стала для Эдуарда суровее, и он работает усерднее. Какое-то время Эдуард работает в библиотеке консерватории, затем, в 1944 году, его принимают в военное министерство в отдел военного контроля информации по русским вопросам. В качестве переводчика молодой человек участвует в международных конференциях (Париж – Москва) в 1946 и 1947 годах. Эдуард все-таки возвращается в Россию, в Москву, из которой уехал двадцать шесть лет тому назад.

Необычайное чувство охватывает его, когда он ступает на родную землю. Что-то дрожит у него внут-ри и признает эту землю своей. Однако воспоминания семилетнего ребенка не соответствуют тому, что сталинская Россия сделала с его родным городом. Но когда молодому человеку все-таки удается добраться до домика в Мансуровском переулке, его сердце колотится в бешеном ритме. Встретит ли он там своих дядьев, Володю и Сережу?

В первые годы вдали от России Иде удавалось поддерживать переписку со своими двоюродными братьями Павлом, Сережей и Володей. Несмотря на расстояние, ничто не могло лишить их радостных воспоминаний о совместной жизни. Так, в 1923 году Сережа писал ей: «Было бы так хорошо, если бы вы с Сержем приехали в Россию. Здесь он обязательно найдет себе занятие. Вы могли бы поселиться рядом с нами. Мы могли бы ходить друг к другу в гости и петь вместе…» Потом письма из России стали приходить все реже. Наконец до нее дошло письмо Володи, пролившее свет на их молчание. Он смог написать его во время поездки в Маньчжурию в Харбине в 1927 году: «Отправка почты из России сопряжена с опасностью вызвать подозрение, многие люди были заключены в тюрьмы из-за самых безобидных писем». Он сообщил ей эту новость и попросил больше не переписываться: «Жить было тяжело все эти годы, да и сейчас не намного легче. Я справляюсь, но, конечно, не стоит даже думать о том, чтобы жить так, как мы когда-то жили. До свидания, потому что однажды мы снова встретимся, ведь так?»

Какой болезненный разрыв! Для Иды ее прежняя жизнь, ее жизнь в России в детстве и потом, когда она была молодой матерью, все те, кто был в ее сердце, кого она поминала в своих вечерних молитвах, – все это осталось скрыто в ящике ее памяти. Ида часто оставалась с ним одна, взгляд ее терялся в бесконечности, которая гасла с каждым словом.