Чапаев

Весной 1913 года Чапаев с семьей отправился по Волге далеко на север, в Симбирск, но вскоре покинул родину Владимира Ленина, о котором он тогда еще и не слышал. В городе была безработица, мест не хватало даже для постоянных жителей.

Пришлось опять искать счастья на новом месте, снова кочевать по Волге. Чапаевы осели в Мелекессе (ныне — Димитровград), где нашлась работа и жилье. Уже в Симбирской губернии родился сын Аркадий. Василий и Пелагея надеялись, что жизнь на новом месте наладится и будет наконец благополучной и безбедной. Но в конце июля, через неделю после рождения младшего сына, вспыхнула война с Германией и Австро-Венгрией. Пришлось молодой семье спешно покинуть едва обретенный дом и вернуться в Балаково. Пелагее не хотелось возвращаться в дом родителей мужа, которые ее не жаловали, но выхода не было. Василию вскоре придется снова надеть военную форму, а без помощи близких Пелагея не могла бы поднять детей, один из которых был грудным младенцем.

Фельдфебель первой роты

Летом 1914 года Россия вступила в Первую мировую войну. Невиданные прежде по размаху боевые действия требовали все больше солдат и офицеров для пополнения действующих и создания новых частей и соединений. Во второй половине 1914 года в армию и на флот были мобилизованы около четырех миллионов человек — досрочно призванные новобранцы и резервисты. Местные власти в Мелекессе усердно разыскивали ратника ополчения Чапаева, чтобы мобилизовать его в действующую армию. Полуторагодичные розыски были безуспешными. Однако наш герой отправился на войну по общим для всех правилам призыва, но без принуждения. Он не пытался, как модно выражаться сейчас, «откосить» от службы в момент, когда она сулила опасности и лишения.

Наверное, Чапаев покидал любимых жену и детей без большой охоты. Тем более что Пелагея совсем недавно подарила ему третьего ребенка и ей было непросто ужиться с его родителями, особенно с норовистым Иваном Степановичем, который считал невестку белоручкой и лентяйкой. Но молодого 27-летнего человека захватила волна народного подъема, он испытал прилив новых чувств, называемых патриотизмом. В первые недели после объявления войны и мобилизации многие в России воспринимали войну как критический момент истории, способный обновить страну, очистить ее от бюрократии и крепостнических пережитков, мешавших развитию. «Война 1914 года может принести России великие блага, не материальные только, но и духовные. Она пробуждает глубокое чувство народного национального единства, преодолевает внутренний раздор и вражду… Война должна освободить нас, русских, от рабского и подчиненного отношения к Германии… Россия станет окончательно Европой, и именно тогда она будет духовно самобытной и духовно независимой», — писал философ Николай Бердяев.

Людей низших классов такие высокие материи вряд ли волновали. Освобождение братьев-славян или война против «тевтонского вторжения» были для них слишком далекими и непонятными лозунгами. Зато для многих крестьян, рабочих и ремесленников мобилизация означала временное освобождение от повседневных забот, уход от скудной и бедной событиями привычной жизни. В отличие от мирного времени, когда призыв означал переход от привычной рутины к армейской — строевой муштре, хозяйственным работам и лишь отчасти обучению приемам ведения войны, теперь военная служба сулила далекие путешествия и острые ощущения, невозможные в обычных обстоятельствах. То, что для многих эти путешествия и приключения окажутся в жизни не только первыми, но и последними, задумывались немногие. Смерть или тяжелое увечье представлялись чем-то маловероятным, уделом немногочисленных несчастливцев, которым не придется дожить до победы. Миллионы людей воспринимали будущую войну как праздник преображения. Победоносные боевые действия должны были завершиться триумфом и царскими милостями народу, принесшему жертвы ради победы. Миллионы крестьян и горожан отправились в уездные воинские присутствия — далеко не всегда с воодушевлением, но с неосознанным убеждением, что они должны послужить царю и Отечеству.