Чапаев

Гибель нашего героя и разгром штаба 25-й стрелковой дивизии в Лбищенске в ночь на 5 сентября 1919 года окружены ореолом как личных домыслов заинтересованных лиц, так и легенд. Немало бывших сослуживцев, а также родственников легендарного начдива считали его смерть и удачный налет казаков следствием измены. Авторы разных гипотез до сих пор горячо спорят о главном виновнике (виновниках) его гибели. Одни уверены, что Чапаева вместе с его полками умышленно отправили на смерть завистники, опасавшиеся новых побед, и преступники, стремившиеся скрыть ушедшую вместе с героем правду о некоторых эпизодах Гражданской войны в Поволжье и на Урале. В этом случае обвинять можно все командование Туркестанского фронта: Михаила Фрунзе, бывших генералов Александра Балтийского и Федора Новицкого, бывшего полковника Александра Андерса и еще одного военного специалиста — командарма-4 Константина Авксентьевского, которого тоже считают соратником Фрунзе. Упоминаются также главком Сергей Каменев и председатель РВС республики Лев Троцкий, который, дескать, хотел арестовать и уничтожить Чапаева еще в 1918 году. Есть версия, что одна из дочерей Чапаева еще в годы советской власти выяснила истину, но ей не позволили опубликовать документы некие люди «наверху», а затем материалы исчезли при таинственных обстоятельствах. Сейчас достоверно опровергнуть или подтвердить версию о ловушке для народного героя вряд ли удастся. Все участники событий почти вековой давности давно покоятся в земле: одни — в почетных захоронениях у Кремлевской стены и на Новодевичьем кладбище, другие — в безымянных могилах жертв Большого террора.

Версия об изменниках и завистниках в верхах весьма живуча. Она отражает и предубеждения самого Чапаева против штабов и военных специалистов. Тем более что Александр Балтийский в течение нескольких месяцев был начальником штаба и командующим 4-й армией и частой мишенью нападок и обвинений начдива Чапаева в невнимании к нуждам его бригады и дивизии. Удобна она и потому, что мертвые не могут ответить.

Тем не менее версия эта недостоверна. Стремительное, без должного внимания к флангам продвижение чапаевской группы в глубину Уральской области не выглядит авантюрой с военной точки зрения, если вспомнить победные реляции самого Чапаева. Поход к Каспийскому морю диктовался также политическими и экономическими соображениями. Разгром уральских казаков и занятие Гурьева (нынешний Атырау в Казахстане) означали не только ликвидацию еще одного очага Гражданской войны, устранение угрозы правому флангу Восточного фронта и установление прочной связи с советской частью Туркестана. Неподалеку от Гурьева, в верхнем и среднем течении реки Эмбы, находились крупные нефтепромыслы, их занятие серьезно ослабило бы острый топливный голод в Советской России. «Обсудите немедленно… нельзя ли завоевать устье Урала и Гурьева для взятия оттуда нефти, нужда в нефти отчаянная… Все стремления направьте к быстрейшему получению нефти и телеграфируйте подробно», — писал командованию Ленин. Сразу после разгрома Уральской казачьей армии, в январе 1920 года, Совнарком решил протянуть к Эмбинским промыслам железнодорожную ветку от станции Александров Гай (Алгемба). Ходом ее строительства (незавершенного) Ленин интересовался лично.

Обвинять командование армии и фронта в умышленном планировании операции, целью которой было заманить Чапаева и его бригады в смертельную ловушку, вряд ли уместно: наш герой вместе с соратниками неоднократно выбирался из ситуаций, которые сейчас представляются совершенно безнадежными. Кроме того, инициатива в тот момент принадлежала Красной армии, поэтому командование стремилось воспользоваться выгодной обстановкой для окончательного разгрома Уральской армии и занятия важного экономического района.

Продвижение в глубину территории Уральского казачьего войска поставило казаков на грань выживания: дальнейший отход армии вместе с бежавшим от большевиков населением или даже оборона низовьев Урала в полупустынной местности означали бы массовый голод среди бойцов и беженцев, падеж скота и неизбежную вспышку эпидемий. Командование Уральской армии вынуждено было выбирать: активизация действий, пусть и с сомнительными шансами на успех, или окончательный разгром, гибель армии и всего казачьего войска. Единой точки зрения, как остановить чапаевцев, у белых не было. Прибывший зимой 1919 года как посланец Деникина генерал Николай Тетруев предложил массированную конную контратаку в случае продолжения активных действий красных под хутором Каленовский. Однако большинство командиров казачьих полков и дивизий отвергли эту идею как негодную из-за возможных больших потерь и дальнейшей деморализации армии. В Уральском казачьем войске военные советы и обсуждение распоряжений командования были в порядке вещей. В итоге было решено устроить глубокий рейд в тыл красных, чтобы обезглавить чапаевские полки и дезорганизовать противника.