Чапаев-Чапаев

— И шо же делать теперь, скажи на милость? — бормотал тот сидя в тоске и задумчивости, ухватив себя за раненную голову, раскачиваясь и одновременно пытаясь выудить из грязи табельное оружие.

…

В подвале Сони с треском, с третьего удара отлетела, пораженная изготовленным из бревна тараном, дверь, и к ней гурьбой ввалились пионеры.

— Соня! Соня! — сразу же загомонили они, моментально признав девушку по кофейному портрету, — Мы свои, не бойтесь! Мы вас знаем, как облупленную! Сейчас, сейчас спасем! — тараторили мальчишки, окружив пленницу плотным кольцом и жадно всматриваясь в столь дорогие для их вожатого черты.

Девушка оказалась так хороша, что Колька со Степкой сразу влюбились по уши. Чем именно она была хороша, понять было нельзя. Но что-то в ее внешности глубоко ранило мальчишеские сердца, так что оба даже моментально переменили свое отношение к Пал Палычу на несколько более критическое.

Колька первым пришел в себя, достал булавку и занялся отпиранием наручников.

— Наручники любой дурак умеет снимать, — ворчал Степка, сразу захапавший себе в собственность зловещий механизм, как только товарищ снял его с девичьих рук.

Соня изумленно рассматривала освободителей, растирала затекшие запястья, подыскивая слова благодарности несовершеннолетним героям. Но, услыхав с улицы звуки стрельбы и звон разбиваемых стекол, она как птица вспорхнула со своего места и бросилась вон, вскрикивая слабым голосом: «Семен Семенович! Семен Семенович, где вы, что с вами?!»

Героические же пацаны вздохнули не слишком тяжело и решили, что бежать следом за взрослой девушкой, стремящейся к какому-то неизвестному мужчине, не стоит. Лучше заняться пока реальным конкретным делом.

— Вот они, денежки-то для Пал Палыча нашлись! — восторженно заорал один наиболее находчивый мальчик, привлекая всеобщее внимание.

Из-под куска толи сверкнула гора новеньких монет, да еще на полке настроено было из них кривоватых столбов. И кожаные мешки во множестве заманчиво высовывали свои неровные бока из общей кучи.

Картина сделалась похожей на финал приключенческого фильма, когда клад уж найден, и, измученные трудностями и подвигами герои, зачарованно созерцают груды сокровищ, прикидывая мысленно — какая теперь пойдет у них счастливая жизнь. Но с этого именно момента романтизм всех событий обычно резко идет на убыль. Зажиточная жизнь почти сразу становится довольно обременительной и рутинной. Счастливцы начинают унывать, да и денежки стремительно утекают между пальцев. Разве что в «Графе Монтекристо» Дюма позаботился описать некоторую перспективу использования сокровищ во благо.

Автору тоже хорошо известно на что тратить деньги: конечно же на экранизацию собственных сочинений.

Разгоряченные пионеры полюбовались немного непривычным глазу денежным обилием. Колька даже зачерпнул монеты горстью, но тут же ссыпал обратно, устыдившись и припомнив, что все равно довольно скоро построится коммунизм. Не до денег будет, все будет бесплатно, и каждый получит всего, чего пожелает по потребности, просто так.

Степка ухватил совковую лопату и стал грузить рубли на носилки, туда же полетели кожаные мешки. Пионеры всячески демонстрировали друг другу презрение к блестящему металлу. Они брезгливо ухватили носилки и с криком: «О деньжищ-то нагребли, Пал Палыч!», потащили сокровище на выход, совершенно не боясь выстрелов, больше опасаясь пропустить что-либо интересное из происходящих событий.

Пал Палыч меж тем продолжал бой. Уже вся мебель была опрокинута и повреждена. А огромный, украшенный резьбой по дереву платяной шкаф, оказался буквально изрешечен пулями, дважды побывал на боку, вверх ногами и опять стал на прежнее место. Клубился пороховой дым. Сержант без устали, подобно железному механизму вращал велосипедом, как вертолетным пропеллером, разя противников, которые очухавшись, вновь бросались в драку, сменяя друг друга. Павла заменить было некому, но его вдохновляла любовь и благородная жажда подвига. К тому же он не забывал о преданных и доверявших ему детях.

Бандитские выстрелы не достигли цели ни разу. Сержант метался по комнате, как неуловимая тень. Казалось, само провидение было на его стороне: то люстра с куском штукатурки рухнет на хорошо прицелившегося бандита, то пол провалится под таким же. Один злодей с огромным тесаком несколько раз поскользнулся на рассыпанных по полу цветных карандашах, каждый раз пребольно ушибаясь боками, шеей и теряя свой клинок.

К тому же у стрелков скоро вышли патроны.

— Патрона не найдется?! — орали они наперебой, обращаясь к знакомым и вынужденно отступали, готовясь перейти на холодное оружие и рукопашный кулачный бой.

Большинство уже сообразило, что врагов отнюдь не много, а едва ли не один этот боец с велосипедом и есть, так что многие совершенно зря до этого тузили друг друга, оказываясь в заблуждении и получая понапрасну сдачи.

Павла окружили крепкие дядьки в пиджаках, и один из них, виденный им прежде мимоходом в отделении, прицелился в вожатого из запасного нагана, спрятанного подмышкой.