Чапаев. Мятеж

Заслушав доклад по текущему моменту о происходящих в Верном событиях, а также о некоторых требованиях со стороны гарнизона, нарушающих существующие положения структуры рабоче-крестьянского правительства, постановили: предложить вновь утвержденной областной власти строго придерживаться законоположения Советской власти и не отступать от полной централизации. Все поступающие приказы и распоряжения центра немедленно приводить в исполнение. Красноармейцам сделать разъяснение о недопустимости изменения структуры власти, ибо это пагубно отражается на общем деле революции и на руку контрреволюции, указав на то, что подобное выступление равносильно тому, что революционному рабочему и крестьянину, декхану и казаку, геройски защищавшему интересы бедноты, вонзить нож в спину. Для такого разъяснения поручается партийным товарищам немедленно приступить к делу в среде красноармейцев. При этом верненская организация предупреждает все органы Советской власти, а также отдельных товарищей, что каждое малейшее неисполнение (распоряжений. – Д. Ф.) центра… будет рассматриваться как противодействие Советскому правительству, и этих лиц будут рассматривать как врагов трудового народа. Ответственность за могущие (возникнуть. – Д. Ф.) какие-либо выступления возлагается на партийных товарищей. Товарищам предлагают стоять в самой тесной связи с партией, чтобы не было той оторванности, которая наблюдалась до сих пор…

Эва, когда за ум взялись. Трое суток бунтовали с крепостью заодно, помогали ей против нас, а тут – на ко!

До того разошлись, что после собрания, – видимо, во искупление грехов своих, – постановили даже идти агитировать в крепость. Но этот рыцарский жест пропал даром: недосмотрели того, что скоро уж полночь, на воле черная темь, и крепость спит наполовину – какая там ночью агитация! Да к тому же, заслышав о партийном решении, из крепости выслали навстречу идущим своих ходоков, которые заявили, что партию в крепость не пустят:

– Утром приходите.

Ничего не поделаешь – отложили до утра. Это был час, когда в крепости готовились переизбрать боесовет. В этот час Петров отдал приказ своему молодцу, Скокову, разоружить штадив. Скоков прискакал, предъявил «мандат»:

Штабу 3-й дивизии

Немедленно сдать все оружие, находящееся как в штабе, так и в Особом отделе и Ревтрибунале, для получки какового командируются от крепости помощник коменданта Скоков и член Вр. В.-Б. Р. совета Шкутин.

Комвойска Петров.

Комендант крепости Щукин.

Верно: Начальник штаба Бороздин.

А какое уж там у нас оружие? Взяли несколько винтовок, взяли поломанный пулемет. Что было поценнее – мы спрятали раньше. Этого не нашли. Револьверов с рук у нас не отобрали. Дело швах – совсем ни к черту. Близится развязка. Ну, что покажет завтрашний митинг?

Поздно вечером Шегабутдинов сообщил:

– Многое может завтра случиться. У меня шестьдесят киргизов наготове: вооружены, как надо… и бомбы на руках. Бомбами, коли пойдет на то, сразу закидают толпу, а в суматохе не бойся, выхватят всех вас, и к воротам… У ворот тоже свои, – эти вовремя «снимут» часовых, а там – на коней: кони будут готовы…

План не плох, только чуть романтичен.