Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы

Профессор(появляется за нею). Изолгавшееся, необузданное, непокорное, строптивое существо… Знать ее не желаю. Она мне не дочь!

Профессорша. Видишь, видишь, Мими! Ах ты глупышка!

Профессор. Она дает нам ложные клятвы, не слышит, не признает нас. Она — уже не наша!

Профессорша. Слышишь, детка? Какое ты нам причиняешь страданье!

Профессор. Бросить нас ради первого встречного. Вот кого мы вырастили!.. Мими!

Профессорша. Подойди, подойди к папе!

Профессор. Мими, дочка. Ведь ты не хочешь огорчить нас?

Профессорша(обнимает ее). Пойдем со мной!

Мими(всхлипывает у нее на груди). Мама!

Профессор. Видишь, милая? Теперь видишь? Неужели сразу не могла послушаться?

Разбойник. Уже завладели!

Профессор. Ну, что там еще? Мими, домой!

Мимипослушно идет.Профессоршаследует за ней.

Разбойник. Уже завладели!

Профессор. А с вами, юноша, мне не о чем говорить. Слава богу, я еще в состоянии охранить свою дочь от всяких проходимцев. Почему вы дожидались нашего отъезда? Ради каких таких причин избегали нас? Вообще — кто вы такой? Что у вас за вид? Никаких объяснений вы мне, очевидно, дать не можете…

Разбойник. Нет.

Профессор. Абсолютно никаких. Просто недопустимо, чтобы Мими встретилась с вами еще хоть раз. Я теперь буду стеречь ее, как цепной пес. Почему она не глядит нам в глаза? Почему не может сказать, что здесь произошло? Как она познакомилась с вами? Кто тут стрелял? О чем она умалчивает? О, хорошего здесь, наверное, ничего не случилось.

Разбойник. Постойте.

Профессор. Что такое?

Разбойник. Мими плачет.

Профессор. Пускай поплачет. Не доверяться родителям так же дурно, как обманывать их. Родители — это совесть ребенка, и если Мими не хочет нам рассказать — значит, боится своей собственной совести. Такою наша Мими никогда не была! Какое зло вы причинили ей!

Разбойник. Что с ней там делают?

Профессор. А вам что до этого? Вчера мы оставили ее девочкой, резвушкой, овечкой беззаботной, а нынче она идет нам наперекор, молчит, скрытничает, вся в слезах, в жару, словно сумасшедшая. Мне тяжело вас видеть!

Разбойник. Да подождите!

Профессор. Вчера я знал вот этот дом, как самого себя. Каждый звук в нем был мне внятен, каждое сонное бормотанье я понимал. А как только появились вы, всю ночь в нем что-то потрескивает, смеется или стонет, вещи падают, дочь моя лежит, обливаясь слезами, а у ворот стоите вы, нелепый шут, с этой вот чалмой на голове, и прислушиваетесь, словно опрокинули улей, поставленный много лет тому назад. О, мы будем охранять ее от вас, хотя бы для этого пришлось посадить ее под замок! Вы производите на меня страшное, страшное впечатление! Стоите у наших ворот и подстерегаете, как зверь. Нормальны ли вы? У вас такой вид, будто вы не понимаете, что вам говорят!

Разбойник. Что?

Профессор. Ступайте прочь отсюда, слышите? Дочери моей вам больше не видать. Никогда, никогда не допущу, чтобы вы к ней приблизились! Я вас не знаю, но с меня довольно, что я вас видел. Понимаете: никогда! Можете идти.

Из ворот выходитПрофессорша.

Разбойник. Что вы ей сделали?

Профессор. Как она там?

Профессорша. Плачет. Я ее заперла и…

Профессор. Ничего не сказала?

Профессорша. Ничего. О, господи, какой это крест — дети!

Профессор. Пускай поплачет. Устанет — и упрямство пройдет. Пускай поплачет! Вытрет слезы, опять увидит нас рядом, как будто ничего не случилось и вообще ничего не было. А мы все так загладим, что следов не останется.

Профессорша. Тебе видней. А вам, сударь, мой муж сказал…

Разбойник. Что?

Профессорша.…что мы не желаем, чтобы Мими с вами разговаривала. Вы… она… словом, мы не можем этого позволить. Вам не следовало встречаться по ночам, у нас за спиной, и вообще… Вообще это было бы для нее нехорошо.

Профессор. Попросту запрещаем — и кончено!

Профессорша(несколько мягче). Вы еще молоды…

Профессор. Тем хуже. Разве молодость — оправдание или привилегия? Молодость — это как раз недостаток. Молодость — значит, безнравственность. Неужели вы думаете, сударь, что к вам относятся серьезно?

Профессорша. Но, милый…

Профессор. Нет, голубчик! Вы думаете, я отношусь серьезно к этим вашим тряпкам на голове? Или к вашей любви и всякое такое? Все это фокусы! Бенгальский огонь! Маскарад! Старого воробья на мякине не проведешь! Да, вы действительно молоды! Вы… вы — страшно опасный человек, потому что несерьезны. Так что — договорились. Понятно? Мими вы больше не увидите. Пожалуйста, идите.