Чаплыгин

Видный финский математик и политический деятель, профессор Лоренс Линделёф, решая задачу о катании твердого тела по плоскости, не учел неприменимости уравнений Лагранжа к неголономным системам и в таком виде выпустил в свет в 1895 году свою работу.

Сергей Алексеевич заметил ошибку и занялся проблемой «О движении тяжелого тела вращения на горизонтальной плоскости». Он не только выяснил ошибку финского математика, но и дал собственный анализ и решение этой трудной проблемы, причем полностью решил случай качения диска, качения шара и ряд других.

Работы Чаплыгина по неголономным системам вызвали ряд работ русских и иностранных ученых, и сам Сергей Алексеевич придавал им большое значение. Для него самого не существовало математических трудностей, и чудесные по простоте решения труднейших задач давались ему так легко, что он удивлялся, что в них находили трудного другие. Вот так же он еще в гимназии никогда не мог понять, как это его товарищи не знали уроков, бегали от учителей, оставались на второй год в том же классе.

Сергей Алексеевич успешно и много работал в области плоской задачи теории упругости, но, не считая работы эти завершенными, он не спешил публиковать их.

Через несколько лет обширное исследование Г. В. Колосова представлено было на ту же тему в качестве докторской диссертации.

Сергей Алексеевич, узнав об этой работе Г. В. Колосова, не стал возвращаться к своему исследованию, и оно так и осталось неопубликованным.

Того спокойствия, с каким относился к своим работам сам Чаплыгин, не разделяла научная и инженерно-техническая общественность. Высокую оценку получили исследования по теории движения твердого тела в жидкости и по динамике неголономных систем. Представленные членом-корреспондентом Академии наук профессором Н. Е. Жуковским на соискание премии графа Д. А. Толстого, они были удостоены присуждения от Академии наук Большой почетной золотой медали.

Непременный секретарь Академии наук не замедлил 31 января 1900 года уведомить Сергея Алексеевича об этой награде. В тяжелом пакете с пятью сургучными печатями вместе с письмом находилась и медаль. Почтальон с большой кожаной сумкой и револьвером в кобуре у пояса, разносивший денежные и ценные пакеты, с любопытством ждал, когда Сергей Алексеевич раскроет конверт. Сергей Алексеевич сначала вынул коробочку с медалью и, сняв крышечку, с любопытством стал рассматривать барельефный портрет бывшего президента академии и министра народного просвещения. Почтальон посмотрел через плечо Сергея Алексеевича на золотую медаль и сказал:

— В ломбарде закладывают такие по шестьдесят рублей!

8 ДАЛЕКИЕ СВЯЗИ

Вдохновение есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно, и объяснению оных.

Пушкин

За пятьдесят лет жизни в Москве Сергей Алексеевич переменил несколько квартир. В каждой новой квартире случалась комната, которая не шла под гостиную, столовую, спальню. Сергей Алексеевич оставлял ее для себя. Туда вносили старый письменный стол, книжный шкаф, стулья, лампу с абажуром, пепельницу, и Сергей Алексеевич садился за работу.

Первое время замужества Екатерина Владимировна старалась не шуметь в то время, когда он работал. Если приходилось принимать кого-нибудь в гостиной, она говорила шепотом, кивая при этом в сторону комнаты мужа.

Но тогда раздавался повышенный голос Сергея Алексеевича:

— Говорите громко, вы мне не мешаете… Мне даже интересно послушать!

Постепенно все привыкли не стесняясь говорить громко, петь в полный голос, хохотать от души, двигать мебелью, стучать посудой, хлопать дверями.

Ольга Сергеевна Чаплыгина, вспоминая свое детство, проведенное в доме отца, говорит с гордостью: «Я никогда не слышала, чтобы у нас кто-нибудь кому-нибудь сказал: „Тише!“»

Очень старое и очень распространенное представление о математиках как об угрюмых, одиноких, мрачных и рассеянных людях давно уже разрушилось. Пользуются им лишь плохие художники, изображая учителей арифметики и алгебры в гимназиях.

Сергей Алексеевич Чаплыгин со своей внешней суровостью и гордо посаженной головой только машинисткам внушал страх, и они крестились, прежде чем войти в его кабинет. Стоило побыть с ним несколько минут, как простота, естественность, непринужденность его обращения и, главное, необыкновенная милая улыбка покоряли гостя, студента, служащего. А когда они еще и удостоверялись в том, что этот по виду суровый забывчивый человек никогда не забывает исполнить то, что обещал, Сергей Алексеевич становился для них идеальным носителем великого ума, строгой простоты и человеческой воспитанности.