Чара силы

Но витязь пока еще твердо стоял на полотне, и оно в тот самый миг, когда сам Даждь поверил в развязку, вдруг изогнулось, закручиваясь в странную петлю, напряглось почти до звона — и подпрыгнуло под спину витязя. Середина полотна прогнулась, принимая форму его тела, и Даждь легко, как с ледяной горы, заскользил на спине вперед. Над его головой, примерно на уровне груди, из мрака выступили острые, как ножи, зубья скал. Но человек промчался мимо — и они только бессильно сверкнули напоследок.

— Ай да Велес! — не сдержал возгласа Даждь. — Ай, спасибо тебе! Век тебя помнить буду!

Полотно встало на дыбы, толкая его, в спину и понуждая встать на ноги. Поднявшись, Даждь продолжил путь.

Почти сразу его поглотил туман — такой густой н влажный, что стало трудно дышать, а полотно начало бессильно обвисать. Почувствовав под ногой мокрую, липкую и скользкую поверхность, потерявшую упругость, Даждь прибавил шагу, двигаясь почти бегом и следя только, чтобы не поскользнуться.

Удушье подкатывало волной. Перед глазами вставала кровавая пелена. Свет полотна от влаги ослаб, и трудно было различить хоть что‑то вокруг. Вытянув вперед руку, Даждь медленно шел вперед, выверяя каждый шаг. Он будет двигаться, даже если придется ползти…

Резкий ветер разорвал туман пополам, образовав над полотном чистое пространство. Крупные капли влаги стали собираться на ткани. Они срывались вниз со звоном, напоминавшим весеннюю капель — только звуки падения каждой капли приходилось долго ждать.

Постепенно полотно высыхало, и идти стало легче. Но зато мешал ветер — тот самый, что сдерживал облака тумана. Он дул прямо в лицо.

Внезапно эхо донесло отзвук какого‑то крика. Это был не хохот и не вопль ярости — в нем звучал скорее страх, смешанный с ненавистью и горечью поражения.

Вскинув глаза, Даждь неожиданно увидел девушку.

На вид ей было не больше двадцати. Тоненькая, стройная, как молодое деревце, с нежным личиком и толстой косой на груди, она в неуместном здесь светлом платье напоминала Даждю его невестку Диву, жену Перуна, какой та была в молодости. Большие испуганные глаза девушки остановились на витязе, и в них постепенно сквозь ужас проступало человеческое тепло.

— Кто ты, воин? — окликнула она Даждя. — И как попал сюда?

— Сварожич я, — ответил Даждь. — За своей чарой иду!

— Не ходи! — взвизгнула девушка. — Они тебя убьют!

— Ты уверена в этом? — Даждь протянул ей руку. — Идем, сама убедишься!

Готовый принять девушку, он поплотнее встал на полотно. В ее глазах мелькнуло что‑то, заставившее Даждя помедлить, но тут тонкая рука протянулась ему навстречу.

Это и спасло ему жизнь. Прохладные пальцы девушки вдруг с неожиданной силой вцепились ему в руку, и она резко рванула его на себя. Одновременно лицо ее исказил ужас, а сзади снова послышался жуткий рев, и чьи‑то когти скользнули по спине, раздирая рубашку.

Спасаясь от когтей, Даждь отпрянул, и в этот миг девушка отпустила его руку. В другой витязь сжимал меч и должен был непременно полететь вниз, но осторожность сделала свое дело. Уже падая, он наугад Махнул ногами — и повис на полотне вниз головой, цепляясь коленями.

Над ним пронеслось что‑то огромное, напоминающее крылатого змея. Женский крик, в котором с трудом узнавался голос незнакомки, превратился в боевой клич, и Горынь атаковала врага.

Но Даждь оказался проворнее. Не теряя времени, он подтянулся, перехватывая полотно, как веревку. Когти Горыни достали его уже сидящим на нем верхом. Не успев выпрямиться, Даждь кувыркнулся снова. Ему в самый последний миг удалось схватиться левой рукой за ткань, и он повис над пропастью.

Горынь закружила над ним, раз за разом атакуя то полотно, то висящего на нем человека. Ткань изгибалась, провисала, пружинила, как живая уворачиваясь от когтей. Даждь болтался, прилагая огромные усилия, чтобы не сорваться. Держа меч чуть на отлете, он ждал удобного момента — вряд ли в таком положении у него будет шанс для второго удара.

Кожистые крылья взбивали воздух. Порывы ветра мотали его из стороны в сторону, а змея кружила, ожидая, когда же рука человека ослабнет. Несколько раз, разгоняясь, она атаковала его, бодая головой. Всякий раз Даждь еле успевал уворачиваться, раскачиваясь на полотне. Это бесило Горынь, и она бросалась в новые атаки. Их сила и ярость все возрастали. Один из противников должен был ошибиться.

Уворачиваясь от змеи, Даждь каждый раз пытался достать ее мечом. Иногда он успевал, но лезвие скользило по гладкой чешуе, не причиняя серьезного вреда. Он сам не заметил, когда змея оставила игру и ринулась в лобовую атаку.

Сложив крылья, Горынь напала на витязя, разинув пасть. Перед глазами мелькнули оскаленные клыки, и Даждь что было силы рубанул по ним.

Брызнула кровь. Взвыв, Горынь замерла на месте, мотая головой — удар пришелся по кончику носа и верхней губе. Рана была не опасна, но ужасно болезненна. Змея была даже не оглушена — просто ошарашена, но Даждь не стал ждать, пока его противница придет в себя. Размахнувшись так, что пальцы левой руки чуть не сорвались с полотна, он ударил Горынь по голове…