Чарли Чан идет по следу

– Ну что же, мистер Тайт, – дружелюбно сказал сыщик, усаживаясь напротив, – полагаю, самая волнующая часть вашего путешествия закончилась.

Тайт сердито покосился на него и отрезал:

– За меня не беспокойтесь.

– В моих силах помочь вам. – Дафф посмотрел в окно. Поезд шел вдоль побережья. – Красиво, правда?

Адвокат ничего не ответил и демонстративно уткнулся в газету, но сыщик не уходил и спросил у Марка:

– Вы, молодой человек, впервые за границей?

– Нет, – покачал головой Кеннуэй. – В университете мы часто ездили на каникулы в Европу. Безоблачное было время!

– Как я уже заметил, мистер Тайт, – вновь обратился сыщик к адвокату, – я готов оказать вам всяческое содействие. Помните, в отеле «Брум» у вас случился сердечный приступ?

– И что с того? – отбросил Тайт газету.

– Похоже, вы правы: я не очень хороший детектив. Я так и не догадался, кого вы в тот момент увидели в холле и кто вас так напугал, что вы лишились чувств.

– Ерунда! Я уже говорил вам, что никого не видел.

– А разве я прежде спрашивал вас об этом? – прикинулся простаком Дафф. – В ночь, когда убили Мориса Дрейка, вы не слышали ни криков, ни подозрительных звуков? Вы понимаете, что я имею в виду?

– Нет, не слышал. Между нашими номерами, как вы помните, располагались комнаты мистера Хонивуда.

– Ах да! Но, видите ли, мистер Тайт, тут кое-что не стыкуется. – Дафф в упор посмотрел на адвоката: – Дрейка задушили в номере покойного Хонивуда.

– Что вы говорите! – обомлел Марк.

Старик побледнел, но не произнес ни слова.

– Вы поняли, что я сейчас сказал, мистер Тайт? – упорствовал сыщик. – Вы ведь знали об этом?

– Догадывался, – выдавил из себя адвокат.

– И при подобных обстоятельствах не хотите изменить свои показания?

– Хорошо, я расскажу, – прошептал Тайт после долгого молчания. – Рано утром седьмого февраля я был разбужен звуками, напоминавшими борьбу. Они доносились из номера Вальтера Хонивуда и длились очень недолго; к тому времени, когда я стряхнул с себя остатки сна, все уже стихло. Конечно, мне и в голову не пришла мысль об убийстве. Я полежал, прислушиваясь, потом опять уснул. Утром встал, позавтракал и отправился в Сент-Джеймсский парк. На обратном пути у дверей отеля портье сообщил мне, что убит американец. Имени он не назвал. Но неожиданно меня осенило: «Если это случилось в соседнем номере, а я даже не сделал попытки помочь Хонивуду, выходит, я – соучастник преступления?» Мне стало не по себе, я разнервничался. И тут я вхожу в холл и вижу Хонивуда живым и здоровым. Это так потрясло меня, что у меня случился приступ. Сердце-то больное, я ведь не юноша!

– Понимаю, – кивнул инспектор. – Но почему вы сразу ничего мне не сказали?

– Мне не хотелось быть замешанным в убийстве. Считайте, что я черствый человек, эгоист, как угодно. Но я решил для себя, что мое дело – сторона. Вот и вся история. Верить или нет – ваше право.

– Я склонен верить вам, мистер Тайт. Время покажет, насколько правдив ваш рассказ, – добродушно заметил сыщик.

– Вы хороший детектив и найдете убийцу, – улыбнулся адвокат. – А я – старик, и нервные встряски мне категорически противопоказаны.

– Благодарю вас, – сказал Дафф и снова посмотрел в окно: – Кажется, подъезжаем к Сан-Ремо.

В автобусе Лофтон объявил туристам:

– Завтра двухчасовым поездом отправляемся в Геную. Пожалуйста, без опозданий.

Автобус, поднявшись в гору, подвез группу к небольшому уютному отелю «Палас». Дафф снял номер на первом этаже, недалеко от лифта, и выяснил у администратора, что миссис Сибилла Конвей – под таким именем она была зарегистрирована – занимает комнаты на четвертом этаже. Вернувшись к себе, сыщик позвонил вдове Хонивуда по внутренней связи:

– Это инспектор Дафф из Скотланд-Ярда, – представился он. – Мы разговаривали по телефону.

Знакомый мелодичный голос ответил:

– Очень приятно. Когда мы встретимся?

– Туристы сейчас обустраиваются в номерах, но к обеду соберутся в холле. Давайте пока побеседуем.

– Хорошо. Я принесу вам письмо Вальтера, которое он прислал мне из Лондона, а после этого…

– …понаблюдаем за группой Лофтона, когда все придут на обед. Внизу есть укромное местечко за пальмами. Я буду ждать вас в маленькой гостиной возле своего номера на первом этаже. Ваши комнаты далеко от лифта?

– Нет, в нескольких шагах.

– Ну и отлично, спускайтесь. Хотя подождите, лучше я зайду за вами.

– Договорились. Сороковой номер.

Дафф вышел в полутемный коридор, где горела только лампочка над дверью лифта, вызвал кабину, нажал кнопку четвертого этажа и через полминуты стоял у нужной двери. Инспектор догадывался, что актриса Сибилла Конвей хороша собой, но она оказалась настоящей красавицей.

– Вот письмо Вальтера, мистер Дафф, – протянула она конверт.

– Спасибо, – поблагодарил он, кладя письмо в карман. – Вы готовы? Тогда пойдемте.

Сыщик пропустил ее в кабину лифта и нажал кнопку первого этажа. Когда лифт миновал один пролет, Сибилла внезапно изменилась в лице и приложила руку к сердцу:

– Мне что-то не по себе, – прошептала она не своим голосом. – Я боюсь, но я должна… ради бедного Вальтера…